Ильмерик собрал все свое мужество и настойчиво повторил: «Я сказал, что ты слишком часто полагаешься на советы и предложения этого перебежчика Мордреда. Создается впечатление, что ты слепо следуешь его указаниям, игнорируя наш опыт и мнение. Мы лишь пытаемся поделиться своими мыслями и озабоченностью».
Агар на мгновение сжал кулаки, его ногти впивались в плоть, оставляя на ней мелкие следы. Он медленно поднял голову, и их взгляды встретились. Глубокий вздох прервал молчание, прежде чем Агар произнес: «Ты действительно считаешь, что становлюсь слабым и податливым?» — его голос звучал грозно. «Кажется, ты забываешь, чтоя́капитан этой проклятой банды! Я принимаю решения, исходя из собственного опыта, и они всегда оказываются верными!»
Ильмерик был готов к буре, которая накрыла их командира. Он не отступал ни на шаг, сохраняя твердость, чтобы донести до Агара свои аргументы и убеждения.
«Я нисколько не ставлю под сомнение твою силу и мудрость, капитан. Мы все верим в тебя. Но не ошибайся, полагаясь на кого-то безоговорочно. Чрезмерное оказание доверие одному и игнорирование мнения остальных, может привести к разрушению нашего единства и сыграть на руку нашим врагам», — произнес Ильмерик, стараясь достучаться до сердца Агара.
Агар с негодованием смотрел на Ильмерика, ярость пульсировала в каждом его слове. Однако постепенно в его взгляде начали появляться признаки размышления, а руки, которые могли бы обрушиться на Ильмерика с силой, ослабели.
«Ты попытался открыть мне глаза на то, чего я не желал видеть», — произнес Агар тихим голосом, словно погружаясь в глубокие раздумья. «Я не могу позволить, чтобы моя собственная слабость привела к гибели этой команды. Возможно, в твоих словах есть доля истины, но вы все должны понять, что решение прийти сюда было моим, а не этого молокососа!»
Ильмерик ощутил, что Агар начинает отступать от своей ярости и принимать иное мнение о происходящем. Он молчал, наблюдая за капитаном и готовясь вновь поддержать его и помочь восстановить баланс в команде.
В этот момент, на шум конфликта сзади подошел Агандаур. Первым заметил его Ильмерик, и вскоре другие также обратили внимание. Невольно их сердца сжались от страха — от Агандаура исходило необъяснимое излучение ужаса, словно он окутывал их аурой.
Агар медленно обернулся, заметив, что взгляды Ильмерика и остальных были прикованы к чему-то позади него. «А-а, наш наниматель и благодетель. Какая… честь», — произнес Агар. В отличие от других, в его глазах не было ни страха, ни трепета перед устрашающим Агандауром. Эта необычная стойкость и непоколебимость даже слегка удивили самого Агандаура.
«У тебя проблемы с контролем над своими людьми, наемник? Мне не нужны проблемы с неподчинением, особенно сейчас, когда мы на пороге нашей цели!» — произнес Агандаур, его голос звучал презрительно, наполненный подозрением по отношению к Агару.
«Никакого неподчинения нет, мои люди преданы мне! Но есть одна проблема, да-а. Мы блуждаем по этим безжизненным песчаным барханам уже больше недели и до сих пор не знаем, зачем мы здесь и какая награда нас ожидает», — ответил Агар, его голос звучал решительно, демонстрируя отсутствие страха перед Агандауром. Его единственной заботой было благополучие своей команды.
Обычно самоуверенность, дерзость и отсутствие страха у встреченных людей вызывали гнев у Агандаура. Однако на этот раз в его глазах вновь проблеснуло некоторое уважение и восхищение. На мгновение он невольно провел параллель между Агаром и молодым Громом.
«Твои слова слишком дерзки, пират! Не боишься ли ты, что за свою наглость поплатишься головой и встретишься лицом к лицу со смертью?» — произнес Агандаур. Он намеревался испытать дух Агара, чтобы убедиться, что его бесстрашие не является лишь пустой маской.
«Ха, похоже, ты редко сталкивался с настоящими морскими волками! Такие как я, постоянно играют в прятки со смертью, когда выходим в открытое море! Я умирал всякий раз, отправляясь в рейд, а их на моем веку было немало. Единственное, что меня печалит, так это то, что мой последний путь может оказаться здесь, на этих бесплодных песках, а не в бескрайних водах океана!» — с уверенностью ответил Агар.
«Ха-ха-ха, ты меня впечатлил, старый моряк! Мне редко удается встретить настоящих храбрецов. Обычно за маской смелости скрывается лишь глупость, но ты — не такой. Меня радует, что ты оправдываешь свою репутацию!» — сказал Агандаур, приятно удивленный стойкостью духа Агара.
«Разве тебе не кажется, что ты здесь не для того, чтобы льстить моему эго?» — произнес Агар, с легкой усмешкой.
«Не поэтому. Меня привлек ваш шум и гам. Как я уже упомянул, мне не нужны примеры неповиновения среди моих наемников. Что касается твоего вопроса о награде и цели… Я предпочел бы держать эту информацию в тайне до нашего прибытия в Стурлур. Но раз мы находимся всего в трех днях пути от этого города и почти у цели, я поведаю тебе, что именно я от вас ожидаю раньше остальных. Ваша цель — разграбление Стурлура; ваша награда — всё, что вы сможете унести из этой столицы Вариагов. Сейте хаос и разруху, весь город будет у ваших ног, и от вас требуется лишь то, что вы делаете лучше всего — грабить и убивать», — заявил Агандаур.
Агар задумался о перспективах разграбления столицы народа Вариагов, и его глаза заблестели от волнения. Он понимал, насколько сложной задачей будет для их небольшой команды, состоящей из трех сотен пиратов и ста элитных гвардейцев Агандаура, взять штурмом целый город.
Он осознавал, что такая операция потребует тщательного планирования и координации действий. Им необходимо было разобраться в структуре обороны столицы, выявить её слабые места, разработать стратегию атаки и привлечь дополнительные силы для поддержки. На первый взгляд, эта авантюра казалась безнадежной.
Кроме того, Агар беспокоило отсутствие четко определенных целей у самого Агандаура. Он осознавал, что участие в такой миссии могло привести к непредсказуемым последствиям. Таким образом, хотя идея разграбления столицы Вариагов завораживала Агара, он все же сохранял осторожность и опасения относительно скрытых намерений Агандаура.
Агар, ощущая внутреннее влечение к разграблению целого города, выразил свои сомнения и недоумение по поводу трудностей, которые могут возникнуть при организации грабежа и насилия с таким небольшим количеством людей. Его слова звучали как размышления, переплетающиеся в его сознании.
Он обратился к Агандауру с вопросом, не рассчитывает ли тот, что они смогут в одиночку взять штурмом целый город. Этот вопрос стал отражением его скептицизма и сомнений.
Агандаур, властный и загадочный, поднял свой взор, погрузившись в мир собственных размышлений. После короткой паузы он произнес:
«Именно штурмом мы и возьмем его, морской волк», — ответил он, словно тихий шепот ветра, разносящий слова на все стороны света. «Не тревожься о деталях; оставь это мне. В Стурлуре взойдет безбожный хаос, в смятении которого вы, как стая диких хищников, сможете проявить свои самые темные таланты. Всё, что вы только сможете захватить, станет вашей наградой. Берите всё, что вам угодно — рабы, пленники, драгоценные сокровища ожидают вас. Я не стану сдерживать ваши низменные порывы.»
Загадочные глаза Агандаура скрывали его истинные намерения и то благо, которое он надеялся достичь в итоге. Эта тайна оставалась неразгаданной, затаившись в его груди, подобно сокровищам, таинственно покрытым пеленой времени, ожидающим своего момента раскрытия.
§3 Дуф и Шани
Тем временем Дуф уже крепко спал, его рыжая борода была влажной от слюны, а остальные члены отряда Шани также отдыхали. Убедившись, что её команда и большая часть лагеря погрузились в тишину, Шани решила собрать своих верных шпионов для разговора.
Шани обладала уникальным даром — способностью общаться с кошками. Эти изящные создания никогда не покидали её и всегда были рядом, даже здесь, среди песчаных дюн. Несколько питомцев по своему желанию следовали за хозяйкой, и благодаря им Шани всегда оставалась в курсе событий, происходящих внутри лагеря.