Однако, как только они попытались встать, мощные лапы муммакила отбросили их в разные стороны. Цедрус, оказавшийся на пути бешеного зверя, был сбит с ног с такой силой, что потерял сознание.
Ещё один болт вонзился в тело муммакила, и теперь три огромных снаряда торчали из его израненного тела: один застрял в бедре, другой пробил глаз, а третий почти достиг сердца, пронзив грудину. Однако даже такие смертельные раны не свалили зверя с ног.
Малдуст, изнеможённый и едва держащийся на ногах, собрал последние силы для решающего удара. Вытянув указательный палец, он выпустил луч некротической энергии, направив его прямо в обезумевшее существо. Ядовитая энергия начала кружиться вокруг туловища муммакила, его кожа побледнела, а из ран вместо крови стал сочиться гной. Тело чудовища быстро иссохло, словно вся жизненная сила покидала его, и вот уже безжизненная туша рухнула на землю. Теперь муммакил напоминал скелет, обтянутый кожей.
«Ха-ха-ха! Да! Мы это сделали! Ха-ха! Я, пожалуй, недооценил вас, господа!» — ликующе воскликнул Гром, спускаясь с башни вместе с Володусом.
«Да уж, даже наш старичок оказался полезен!» — добавил Володус с лукавой улыбкой, подмигнув Малдусту.
Малдуст выглядел измотанным, его глаз нервно подёргивался. Он бросил взгляд на Володуса, словно собираясь ответить, но вместо этого только махнул рукой, проигнорировав сарказм.
«Ну что, никто не против, если мы уберёмся из этого города?» — предложил Прекхард.
«Согласен!» — отозвался Гром и, прищурившись, посмотрел в сторону дворца, видневшегося в конце главной улицы. Вдруг он нахмурился: «Чёрт, кажется, рано обрадовались. Всадники скачут сюда!»
«От них в степи не убежать», — сухо заметил Малдуст.
«Тогда побежим в пустыню. До неё успеем добраться, если поспешим», — ответил Прекхард, оглядываясь. Он указал на Цедруса, лежащего без сознания: «Но что делать с ним?»
«Он жив? Впрочем, разберёмся потом. Бросать его не стоит, он тоже был полезен», — сказал Гром.
«Как скажешь!» — ответил Прекхард, поднимая Цедруса на плечо. Гром ожидал, что они понесут его вместе, но Прекхард, видимо, не сомневался в своих силах.
Не теряя времени, группа устремилась в сторону пустыни, которая граничила со степью. Южный ветер иногда приносил песок даже в город, так что они надеялись, что смогут скрыться в этих пустынных просторах. Они не знали точно, преследуют ли их всадники, но дорога на юг шла в обход основных путей, и сгущающаяся тьма ночи играла им на руку, помогая скрыться из виду.
§4.Нарушенный обет
Покинув своих новых спутников, Алатар уверенно шагал по тёмному коридору, ведущему обратно во дворец. Яркое синее свечение, исходившее от него, разгоняло тьму мрачного тоннеля. Он был погружён в размышления о смысле, значении и цели миссии, которую старшие братья доверили им, когда послали семерых майар в Средиземье в облике старцев, чтобы помочь свободным народам в их борьбе.
За сотни лет в этом облике многие его воспоминания потускнели, но одно осталось неизменным: с самого начала Алатар убеждал своих братьев, что против Саурона нужно бороться, используя всю мощь, не считаясь с сопутствующим ущербом. Единственным из ордена Истари, кто разделял его мнение, был Палландо. Хотя его пыл был менее яростным, он, как и Алатар, понимал, что одними наставлениями и речами к благородству нельзя остановить наступающий мрак. Впрочем, Палландо нередко напоминал об обете, данном Эру, согласно которому айнур не должны проявлять свою истинную силу перед смертными, даже ради их защиты.
Не сумев убедить остальных магов в необходимости решительных действий, Алатар и Палландо отправились далеко на восток, в земли, находившиеся под властью Саурона. Здесь они надеялись посеять сомнения в сердцах тех, кто всё ещё колебался в верности тёмному пути, на который когда-то ступили их предки. Поколение за поколением их речи и плоды их смуты начали прорастать в восточных землях. Юватха был не первым Великим ханом, чья юность прошла под незримым влиянием синих магов, но он стал первым, кого им удалось подтолкнуть к открытым действиям после того, как бунт его предшественника был жестоко подавлен инквизитором Каразгаром.
То было первой, неудачной попыткой синих магов обратить Кханд против Саурона. Алатар и Палландо, играя на не самых благородных мотивах хана, всё же смогли настроить его против Тёмного Властелина. Ответ Саурона не заставил себя ждать: орды свирепых орков под предводительством чёрного нуменорца Каразгара прошлись по землям вариагов, подавляя мятеж. Каразгар, заметив, что многие жители утратили истинную веру в Саурона и забросили алтари в его честь, поспешил сообщить своему господину не только об успехе карательной кампании, но и об этом тревожном факте.
После этого Саурон поручил Каразгару взять на себя контроль над землями Кханда и следить за их лояльностью. Каразгар, с рвением взявшийся за эту задачу, стал называть себя инквизитором. На протяжении долгих лет он был непримиримым врагом синих магов, представляя для них непосредственную угрозу. Но даже когда однажды Алатар встретился с ним лицом к лицу и имел возможность уничтожить инквизитора, он сдержался, не прибегнув к своей истинной силе, соблюдая древний обет. Это и спасло жизнь Каразгару в тот день.
Но теперь Алатар принял окончательное решение — больше не скрываться. Он отбросил все сомнения и, невзирая на возможные последствия, не собирался больше скрывать свою истинную природу. Пусть содрогнется земля под его шагами, пусть бушующее пламя низвергнется — синий маг был готов пойти на всё, чтобы спасти своего брата Палландо из рук, как ему казалось, давнего врага.
С каждым шагом, приближающим его к цели, Алатар только всё больше удивлялся. Ведь его отец Эру был всеведущим и всемогущим — скрыть от него замыслы и действия было невозможно. А значит, он должен был ощутить последствия нарушения обета. Однако сила айнур нисколько не угасала в его душе. Это заставляло задуматься, но времени на раздумья не было. Алатар продолжал идти вперёд, полон решимости и уверенности в своей правоте.
Агандаур медленно опустил руку и стряхнул с красной ткани на предплечье несколько деревянных щепок.
«Приятно удивлён, что второй кролик сам бежит в силки» — с язвительной усмешкой сказал он.
Алатар стоял на пороге тронного зала, с его меча капала кровь. По его стану и осанке нельзя было предположить, что его тело принадлежало древнему старику. Синее сияние, окутывающее его фигуру, горело ярким пламенем, а вокруг него извивались мерцающие голубоватые дымные потоки, словно подчиняясь ритму его движения.
Его лицо выражало недоумение.
«А ты ещё кто такой?» — сурово спросил он, вперив взгляд в Агандаура, который с азартом обнажил меч и вытянул вторую руку, ладонью вверх, недосжатые пальцы намекали на скрытую угрозу.
«Я — твой рок, майар!» — с вызовом ответил Агандаур. Его ладонь заискрилась молниями, и в одно мгновение он резко направил её вниз, с размахом ударив по полу, словно собираясь обрушить на Алатара силу стихии.
Зал озарился ярчайшим всполохом света, ослепив всех присутствующих. Когда зрение вернулось, они увидели, как всё пространство вокруг окутано мерцающим сиянием. Молнии разливались по всему залу, обвивая пол, колонны и стены. Они пульсировали, словно живые артерии, испуская свет причудливыми узорами.
Алатара пронзила острая боль. Тело протестовало, колени вот-вот могли подогнуться под тяжестью его страданий, но синий маг устоял.
«Это… невозможно. Твоя душа… она не способна вмещать такое могущество», — голос Алатара был полон удивления и непонимания.
Трещащий шум молний, заполнивший тронный зал, перекрывался женским криком боли. Шани, успевшая укрыться за одной из колонн, чтобы не оказаться между Алатаром и Агандауром, почувствовала, как по её телу прошёл мощный электрический разряд. Боль была столь невыносима, что она не смогла сдержать вопля. Её ноги подкосились, и она рухнула на пол, едва удержавшись в сознании.