На ужин отряд смог насладиться вкусной свежепойманной рыбой, которую Гром выловил из озера. Пламя костра было ярким и тёплым, оно освещало лица сидевших рядом соратников. Рыба, пойманная в чистых водах озера, лежала на вертеле, а её чешуя блестела в свете костра, словно драгоценный камень, только что извлечённый из недр земли. Запах жареной рыбы наполнял воздух, дразня обоняние и пробуждая аппетит.
Когда рыба была готова, её мясо было золотисто-коричневым, с хрустящей корочкой, которая лопалась под зубами, как только они касались её. Вкус был нежным и сочным, с нотками древесины. Каждый кусочек таял во рту, оставляя послевкусие удовлетворенности и наслаждения. Единственное, чего не хватало сейчас это каких-нибудь специй, которые сделали приготовленное удовольствие идеальным. В этот момент, Володус вспомнил торговца из Стурлура и пожалел, что решил продать ему мешочек со специями.
Цвет рыбы был необычным, он сочетался с оранжевым оттенком костра и зеленым оттенком листвы, которая окружала озеро. Это было сочетание природных красок, которые сливались в единой картине, создавая неповторимый вкус блюда, которое было не только вкусным, но и красивым.
Насладившись приятной едой, по которой все давно соскучились, Малдуст решил подойти к озеру. Под светом луны он хотел полюбоваться отражением звёздного неба в водной глади и насладиться красотой этого места, которая особенно ярко проявлялась ночью. Волшебник остановился на берегу, опустил босые ноги в воду, достал свою трубку и закурил.
«Дай затянуться, старый», — послышался за спиной Малдуста голос Володуса.
Тяжёлый вздох вырвался прежде, чем Малдуст произнёс: «Володус, опять ты со своими шутками. Позволь мне насладиться тишиной и красотой этого места».
«Да нет, я серьёзно хочу покурить и поговорить с тобой».
Малдуст был приятно удивлён, когда Володус заинтересовался его табаком и достал вторую трубку. Старику не терпелось узнать мнение Володуса о табаке, который он вырастил своими руками.
«Хорош… весьма хороший табак», — сказал Володус, выдыхая клубы густого дыма.
Два волшебника с удовольствием вдыхали ночную прохладу и влажный воздух, наполняя его горьковатым ароматом дыма.
«Так значит, Володус, ты тоже ищешь некий итильдин, о котором говорил Алатар?» — нарушил молчание Малдуст после долгой паузы.
«На самом деле, я прибыл в Стурлур, чтобы найти Палландо. Странная женщина во сне настоятельно просила меня его отыскать, не объясняя причин. Мне редко снятся сны, которые я запоминаю, но этот я помню до сих пор. Это меня очень заинтриговало, поэтому я здесь», — ответил Володус.
«Неужели? Сон говоришь…» — с живым интересом произнёс Малдуст. Он поделился своим собственным сном, который тоже привёл его в Стурлур. Волшебники обменялись деталями своих снов и впечатлениями, и пришли к выводу, что это не могло быть простым совпадением — кто-то или что-то явно направляло их обоих по одному пути. Затем Малдуст задал вопрос о прошлом Володуса.
«Сколько себя помню, я бродил без конца по всему Средиземью, нигде не останавливаясь надолго. Разве что у гномов любил задерживаться, ха-ха, да, с ними веселее, чем с большинством остальных народов. В тёмные земли под властью Саурона никогда не совался. Не хотел развеивать или подтверждать миф о том, что орки не ценят чувство юмора», — рассказывал Володус.
«О, у них оно своеобразное, жестокое и прямо отражает их натуру», — прокомментировал Малдуст, а потом спросил: «Сколько же лет ты путешествовал?»
«Ты знаешь, я уже давно не обращаю внимания на время, замечаю только, как меняются времена года. Но если подумать… Я брожу по свету ещё с прошлой эпохи…» — сказал Володус и задумался, словно его собственные слова были для него открытием.
Малдуст закашлялся от удивления; он не ожидал, что Володусу, как и ему, тысячи лет, ведь тот выглядел, в отличие от него, максимум как сорокалетний зрелый мужчина, у которого даже не было ни пряди седины. Но волшебник чувствовал искренность Володуса.
Затем Малдуст поделился с Володусом историей своей жизни. Он признался, что тоже не помнит, как долго живёт в этом мире. Когда-то давно, будучи нынешним старейшиной истерлингов, он тоже путешествовал по Средиземью. Но около двух тысяч лет назад обосновался в восточных землях и практически слился с местным населением, забыв о своём истинном происхождении.
«Ты никогда не задумывался, кто же мы на самом деле такие? Живём и не умираем, с лёгкостью используем силы природы, подчиняя своей воле энергию, которая ускользает от восприятия простых людей?» — спросил Малдуст.
«Нет», — спокойно ответил Володус. «А зачем? Я это я. К тому же, люди тоже могут делать то же, что и мы, я знал нескольких таких старцев на своей памяти».
«Да, но им приходится прикладывать к этому такие усилия и тратить уйму времени на понимание и изучение всех тонкостей. А для меня, и, похоже, для тебя, это всё естественно, как способность дышать», — сказал Малдуст.
«Ну да», — быстро и спокойно произнёс Володус.
Их разговор продолжался долго. Малдуст с увлечением делился с Володусом своими догадками, размышлениями и чувствами. Володус внимательно слушал, стараясь не упустить ни одной детали. Однако постепенно его внимание начало ослабевать, а затем ему стало скучно. Малдуст продолжал говорить, не замечая, что его собеседник теряет интерес.
В конце своего монолога Малдуст рассказал о своих необычных ощущениях, которые он испытывает каждый раз, когда видит рассвет или смотрит на солнце. В такие моменты он чувствует в груди сильную грусть и тоску, и ничего не может с этим поделать.
Ночь прошла так же мирно, как и вечер накануне. Спящих товарищей лишь иногда тревожили Цедрус и Прекхард, который не оставлял эльфа ни на минуту, следуя за ним по пятам, даже когда тот отлучался по естественным надобностям.
Эльф был обижен и испытывал непреодолимое желание обыскать всех, чтобы вернуть свои пропавшие вещи. Он всеми способами пытался усыпить бдительность Прекхарда, который словно дышал ему в затылок. Однако вскоре Цедрус понял, что Прекхард не собирается отступать. В конечном итоге он лёг спать, надеясь, что вскоре представится шанс вернуть свои вещи.
§6. Зеленый горизонт
Раннее утро в оазисе среди пустыни — это время, когда мир словно затаил дыхание. Песчаные дюны, окутанные легкой утренней дымкой, постепенно начинают оживать под нежными лучами восходящего солнца. Золотистый свет пробивается сквозь листву пальм, отбрасывающих свои тени на землю. В воздухе витает аромат свежей зелени и цветущих растений.
Тишину нарушает лишь мягкий шелест ветра, играющего с листьями и приносящего звуки далеких песчаных бурь, оставшихся за пределами оазиса. На поверхности озера, словно зеркало, отражаются яркие краски неба, постепенно переходящие от нежно-розового к ярко-голубому. Птицы, пробуждаясь, наполняют пространство мелодиями, оповещая ещё спящих путников о том, что утро уже началось.
С момента их прибытия берег озера стал излюбленным местом отдыха для верблюдов, которые могли не только утолить жажду, но и запастись водой на длительное время. Благодаря природным богатствам оазиса отряд смог разнообразить свой рацион и пополнить запасы провизии.
Когда все проснулись, Прекхард и Гром обратились к Малдусту с вопросом, не является ли это чудесное место тем самым итильдином, который он искал. На это волшебник ответил с сомнением: «Я не знаю, что это… Не знаю, место ли это, человек или создание. Но когда я найду, то сразу пойму».
«Ну что ж, если твои поиски затянутся в этом оазисе, я не против задержаться здесь», — сказал Прекхард.
«Алатар говорил, что для того, чтобы отыскать итильдин, нужно двигаться на юг, пока не покажется зеленый горизонт. Здесь, конечно, зелено… Но это место не занимает весь горизонт. Мы едва его заметили», — заметил вдруг Володус.
«Значит, идем на юг», — вдруг командным тоном произнес Цедрус, направляясь к верблюдам, ожидая, что остальные без лишних слов последуют за ним. Однако остальные члены отряда, не обращая внимания на эльфа, продолжали обсуждение, не спеша принимать решение. Малдуст задумчиво поглаживал бороду, обдумывая слова Володуса, в то время как Гром открыто выражал сомнения и призывал покинуть пустыню, а не углубляться в её бескрайние просторы. Прекхард, сытный и довольный, ощущал прилив бодрости и был готов вести группу в любом направлении, которое ему укажут, хотя и предпочёл бы скорее вернуться домой, в Харад.