— Ну тогда и нам пора.
Стужа быстро натянула свои новые доспехи. Креган не обманул, они были ей точно по фигуре, легкие и не стесняли движений. Она сняла, со стеньг меч и пристегнула его к поясу. Поверх доспехов она надела свой серый дорожный плащ. И наконец сунула руку под подушку и достала оттуда Книгу. Ей показалась, что Книга стала в два раза тяжелее.
Нери так и не нашлась, и для Крегана привели белого боевого коня. Ашур тоже был оседлан. Он нервно дрожал, Стужа погладила его гладкую шею, шепнула несколько ласковых слов, а затем осторожно залезла в седло, продолжая успокаивать единорога до тех пор, пока он не перестал дрожать.
У конюшни стояла Натира. Она взглянула на них своими лазурными глазами, потом на Жало Демона и наконец с умоляющим выражением посмотрела на шондосийца.
— Нет, моя Рожденная Звездой, — сказал он мягко, — ты не можешь сражаться, а у меня не будет времени охранять тебя.
Слезы потекли у нее по щекам, но она не издала ни звука. Сидя в седле, Креган наклонился к ней, нежными прикосновениями вытер ей слезы и поцеловал в лоб.
Когда они тронулись в путь, Стужа не могла не поддразнить своего друга:
— Да-а, так вот каковы на самом деле жестокие, бессердечные шондосийцы, которыми пугали меня в детстве и которых весь мир считает нелюдями.
Но Крегана это не позабавило.
— Не надо истолковывать мои чувства к Натире превратно, — сказал он резко. А потом загадочно добавил: — Или к тебе.
За стенами крепости выстроилось войско Эребуса. Стужа принялась разглядывать доспехи и оружие. Однако среди воинов встречались такие, у которых не было ничего, кроме огромных посохов, сделанных из черного дерева, окованных с обеих концов серебром и украшенных инкрустацией.
Крилар, так назвал их Креган. Магистры Братства. Они не пользовались никаким другим оружием.
Креган проводил ее на почетное место во главе войска. За спиной у нее встали девять воинов из братства Черной Стрелы, телохранители. Один из них протянул Крегану алый плащ и то, что указывало на его принадлежность к Крилару, — черный посох.
— А я бы предпочла меч, — сказала Стужа, нервно улыбаясь.
— Скоро все увидишь, — ответил он.
Ворота снова отворились, и на белых конях появились трое Старейшин. Они проехали вдоль строя, мимо Стужи и Крегана, и поднялись на невысокий холм неподалеку. На его вершине был треугольник из блестящих камней. Спешившись, Радамантус вошел внутрь этого треугольника.
— Это одни из тех малых Врат, о которых я вчера тебе говорил, — ответил Креган на ее немой вопрос. — Если два человека одновременно войдут в такие треугольники, даже в противоположных краях страны, они смогут читать мысли друг друга. Вот как мы узнали, что Дулаам пал.
Через некоторое время трое Старейшин спустились с холма и заняли свои места во главе войска. Радамантус повернулся лицом к воинам.
— Индразад бьется с шардаханцами, — объявил он. — Но нет никаких признаков присутствия там самого колдуна и помогающих ему Властителей Тьмы. Войска Девяти Городов сейчас спешат к Демониуму, и мы должны успеть туда первыми. Узнав, что мы торопимся, шардаханцы снимут осаду Индразада, чтобы преградить нам путь. — (По рядам воинов пронесся шум.) — Сегодня мы встретимся с ними.
Эйкус поднял свой посох и взмахнул им. С громкими криками шондосийцы рванулись вперед. Это не было передвижение в походном порядке. Это была стремительная скачка прямо к Демониуму, к их надежде на победу над Зарад-Крулом и его войском.
Стужа сжала зубы и, согнувшись под напором ветра, припала к мускулистой шее Ашура. Да, она не хотела, чтобы они сидели сложа руки. Но, взглянув в лицо Крегана, она увидела в нем готовность к смерти. Кто же выживет в этой битве?
Глава 9
Они ехали быстро, не сбавляя скорости. Кони выбились из сил, но всадники продолжали их подгонять. Только Ашур не выказывал никаких признаков усталости. Его грива хлестала Стужу по лицу, ветер свистел у нее в ушах. В этой изнуряющей скачке ее не отпускало странное чувство — какая-то смесь возбуждения, страха и горечи.
Это война, в которой погибнут тысячи.
«Война не женское дело», — повторял ее наставник даже тогда, когда обучал ее какому-нибудь новому приему владения мечом. Но Стужа была рождена воительницей. Она дралась с братом, дралась с детьми слуг и рабов. Они размахивали палками, подражая солдатам ее отца, которые тренировались во дворе крепости. Стужу всегда безудержно влекло к оружию. Одним из первых ее воспоминаний было желание потрогать щит отца.
Как она завидовала брату, когда он подрос и начал обучаться владению мечом, щитом и луком, в то время как она училась у матери колдовству. Хотя Стужа и преуспела в изучении Искусства, втайне она очень злилась, что ее ненавистный братец делает то, чего ей больше всего хочется.