Шаммурон был виден уже в мельчайших деталях, однако Стужа не заметила, чтобы он приблизился к Демониуму.
— Итак, он еще не завершил переход, и если мы одолеем Зарад-Крула прежде, чем Шаммурон появится здесь, окно закроется, ведь так? — спросила Стужа.
— У нас нет времени! — Креган хлопнул себя по израненной ноге. — Мы не можем добраться до Зарад-Крула. Мы едва сдерживаем его армию на подступах к Вратам.
— Но, может, есть все-таки способ добраться до него? А что если мы пустим в ход вот это? — Стужа похлопала по кинжалу в ножнах у нее на бедре.
— Если Жало Демона способен ранить бога, возможно, он справится и с замком на переплете Книги Последней Битвы.
— Мы уже пытались сорвать замок, — возразил Креган.
— Но мы не пытались открыть Книгу с помощью Жала Демона.
В глазах Крегана вспыхнула надежда.
— Заклинания на ее страницах могли бы помочь нам выстоять даже против Шаммурона и победить.
Неожиданно рядом с ними во вспышке ослепительного света появился Незнакомец из Итай Калана.
— Взгляните, что делает Радамантус, — сказал он и исчез, приводя Стужу и Крегана в замешательство.
Стужа повернулась, чтобы посмотреть на вершину Демониума, и увидела древние монолиты, освещенные ярким пламенем.
— Книга!
Стужа кинулась через поле, проклиная минуту, когда она согласилась оставить Книгу там. Она слышала за спиной стук копыт, значит, Креган и Натира скачут следом, однако Стужа вырвалась вперед, яростно подгоняя Ашура.
Она въехала прямо в лагерь, поднимая пепел потухших костров и раскидывая всевозможную утварь. Она еще не знала, что ожидало ее там. Все, кто был в лагере, примерно треть шондосийского войска, лежали мертвые.
Стужа спрыгнула со спины Ашура и, охваченная ужасом, кинулась к Демониуму, молясь всем своим богам. Казалось, прошла целая вечность, пока она взбиралась по крутому склону, но наконец перебралась через край верхней площадки. Ее меч со свистом вылетел из ножен.
Радамантус и Зарад-Крул стояли друг против друга. Стужа не могла себе представить, как колдуну удалось пробраться к Демониуму незамеченным. Он сверкнул единственным глазом.
— Ты! — выпалил он. — Ведьма! Я искал тебя на поле битвы, но не мог найти. Я вижу, что твоя аура изменилась, но теперь это неважно. Умри! — вскричал он.
Зарад-Крул повел рукой, и в ней появилось черное копье, которое он метнул в Стужу.
Старейшина взмахнул посохом и отразил летящее оружие. Но даже завидное проворство и ловкость Радамантуса не помогли ему отразить второе копье.
Но прежде, чем Стужа успела пошевелиться, перед ней, словно живой щит, оказалась Натира. Стужа даже не заметила, когда та появилась на вершине. С отвратительным хрустом копье вошло Натире в грудь, и она упала на землю.
Дева-воительница, затаив дыхание, ждала и надеялась. И не зря. Натира поднялась на ноги и вытащила копье из груди, словно это была какая-то заноза, отшвырнула, и оно рассыпалось в пыль.
Зарад-Крул выпучил глаза. Да и Радамантус был поражен ничуть не меньше. Креган, который забрался наверх сразу вслед за Натирой, бросился к ней.
Но Стужа не стала упускать удобный момент. Она подскочила к колдуну, занося над ним меч. «Пора положить конец этой безумной войне», — подумала она.
Невероятно, но Зарад-Крулу как-то удалось увернуться от удара, он упал, однако Стужа не дала ему подняться. Он катался по земле, и острые камни царапали его золотистую кожу, а она все пыталась вонзить в него меч. Но, похоже, Стужа забыла все приемы боя, наверное, потому, что ее захватила лишь одна мысль — убить. Неважно как, главное — убить.
Наконец колдун ухитрился бросить ей в лицо пригоршню земли. Стужа споткнулась и остановилась, бормоча ругательства и протирая глаза.
— Вас слишком много! — Зарад-Крул медленно поднялся на ноги. Его лицо было искажено от боли, из ран текла кровь. — Ну ничего, сейчас появится тот, кто разделается с вами!
Уголки его губ вздернулись в издевательской улыбке. Он хлопнул в ладоши, и с неба упали две летучие твари, схватили его за плечи и унесли в ночь.
Радамантус без сил рухнул на камни. Стужа подбежала к нему. Его колотило как в лихорадке, липкий пот тек по пепельно-серому лицу.
Он ведь самый старый из Старейшин. Сколько же ему пришлось вынести в этой битве!
Слабая старческая рука слегка сжала ее плечо, будто Старейшина просил о помощи. А потом его усталые глаза закрылись, он забылся сном.