Никто его не жалел, не сопереживал, как это обычно делают люди. Хоть бы ни начать жалеть себя... А, может, он уже себя жалеет. Бухает страшно. В подобных ситуациях так и поступают слабые люди. Ну, раз так, плевать. Ничего уже не изменишь.
Никакого просвета...
Папаша Пабло днями напролет сидел у окна, на кухне, и наблюдал за вялыми передвижениями страдальца. Старика его поведение невероятно злило. Бесило.
"Да что этот глупец творит-то, в конце концов".
Все одно: в пивную и обратно. Последнее время все туда только за эти и ходят, за выпивкой. Даже Дарлинг, не пьющий, зачастил. Город вырождается еще быстрее, чем кто-либо мог подумать.
Но, кроме него, ведь должен остаться еще кто-то адекватный. Даже в эру всеобщего падения есть те, кто держатся и человеческое лицо сохраняют. И таковых, как правило, несколько. А не один старик, у которого жизненные соки на исходе.
Пора что-то предпринять. Это нельзя так просто оставлять. В голове одни глупости. Да, вероятно, будут последствия. Но не чхать ли? Если его безумные действия заставят кого-то задуматься и что-то изменить, значит, последствия вообще не важны.
Взял лопату покрепче. У него была дубина, но опасные ребята ее уничтожили. Она ведь тоже оружие. Папаша в свои шестьдесят отличался недюжинной физической силой, как и душевной, так что использовать эту самую дубину, как смертельное оружие, очень даже мог. Без разницы, в принципе, и лопата сойдет.
Он ворвался в жилище не успевшего задремать земледельца и скотовода совершенно для того неожиданно.
-Вставай, гаденыш! - Папаша во все горло орал, как сумасшедший.
Билл, напившийся вусмерть, не сразу сообразил, что происходит, а старик уже обрушил на него свои удары. По горбу прилетело раз десять.
-Мммммм... Чего-то... Гггде? - Билл, мягко говоря, был ошеломлен.
Он прикрывался руками, но удары Папаши были столь неожиданными, а его движения столь медлительными, что толку от этого не было никакого.
-Нет уж, тебе не позволю! - продолжал старик.
Потом он зарядил фермеру лопатой в зад. Жертва вылетела на улицу, но Папаша и после этого не остановился. Перепуганные жители озирались на творящееся сумасшествие, отрываясь от ежедневных обязанностей.
-Смотрите сюда, выродки, - неистовствовал взбешенный старик, не переставая гасить фермера, что с недавних пор негласно стал его приёмышем, - Этот человек - самый обыкновенный алкаш, как и все вы! Он пал духом, потеряв семью. Раскис, уродец! Ему плевать на ваши беды, коих немало. Ему жаль только себя. Ваше отношение к нему ничем не лучше!!! Вы друг друга ненавидите, сжираете друг друга наплевательским отношением к страданиям ближнего. Мой пример вас ничему не учит. Я переживал все ваши беды, как свои собственные, хотя мог насрать на них со спокойной совестью. А теперь, когда единство необходимо нам, как никогда, вы не можете проявить хотя бы капли сострадания к этому куску...
Папаша закашлялся. Но отцовское наставление стоило продолжить. Надо же научить этих тварей жизни. Он перестал избивать побитого жизнью земледельца, позволив ему вырыгивать содержимое желудка на землю, рядом с собой, и обратился к жителям Гринвилла, которые теперь, ни на что не отвлекаясь, внимали его словам:
-Вы просто сволочи! Долгое время я пытался спасти город хотя бы от морального, как это принято называть, разложения. Но все без толку. Чему можно научить тупое животное, подчиняющееся только своим инстинктам? И вы думаете, ваша жизнь изменится? Даже не надейтесь, псы поганые! Так и сдохнете здесь, отрешенные от остального мира!
Это выступление и вправду заставило многих поразмыслить. Своей цели Папаша Пабло достиг. Спрос на виски с миг упал, Даннэр особо остро это почувствовал, за что со всей злобой проклинал старика.
-А тебе я скажу следующее, - промолвил старик, схватив Билла за воротник и подняв на ноги, - Ты далеко не первый, кто переносит смерть близких. Твоя утрата от моей ничем не отличается. Хотя, кто знает, может моя была куда болезненней. Но я не позволил себе гробить жизнь проклятым виски или еще каким-либо образом! Ты, мерзкий неженка, позволяешь себе сходить до такой низости, о которой и думать-то стыдно. Да ты вообще не мужик!
Старик заметил, что Билл несколько отвлечен. Фермер водил безучастным взглядом туда-сюда, не особо-то прислушиваясь к словам Папаши. Старик зарядил ему прямо в мордяку, чтоб пришел в чувства. Подействовало.
-На меня смотри! - приказал Пабло, - Хоть раз еще увижу тебя в этой таверне, убью на месте. И меня плевать, что потом будет. Уяснил?
Билл согласно кивнул. Старик бросил его наземь и удалился.
Фермер еще не совсем протрезвел. Да и мощные удары мешали встать на ноги, сколько он ни пытался. Тогда пополз, прямо как пьянчуга Эмилио. А чем он, собственно, лучше этого повидавшего горе мексиканца?
Несмотря на всю сложность положения, остатки некогда сильного нрава напоминали ему о себе. Он действительно согласился с тем, что Папаша был прав. Наказал его за дело. Он потерял многое, но был далеко не первым. Здесь на кого ни глянь - все сплошь несут голгофский крест к Лобному Месту.
Да, он потерял многое. Но он еще жив. И это уж точно не зря. Жизнь оставлена ему для какой-то цели. Цели, бесспорно, великой.
Действия Папаши были настоящим удивлением для одного заезжего парня из Луизианы. Новичок в городе не довольствовался тем, что невольно зажат в одном месте ребятами с оружием, оккупировавшими этот мелкий городишко. Свыкся с местными характерами, а потому со стариком был согласен.
Папаша довольно улыбался глядя на результат своих трудов. Все ходят в раздумьях, слегка опечаленные. Но в глазах каждого возгорелась надежда на то, что все изменится. В один прекраснейший момент все с ног на голову перевернется.
Даннэр приперся на ночь глядя и принялся орать на старика. Попискивать, точнее. Пытался состроить из себя авторитета, но у него никак не получалось.
-Ты какого, вообще, творишь? - визжал он, - Ты кем себя возомнил? Жить надоело, старик?
Старец не стал долго его выслушивать. Погнал той же лопатой, что и отметелил приёмыша.
Глава 6
Лежал, осмысливая все случившееся. Протрезвел окончательно. Не спал, несмотря на поздний час.
Траур продолжался. Горечь сердце не покидала. Но выходка взбесившегося дедугана определенный положительный след в душе оставила. Такая прачухранка была необходима. И она привела его в чувства.
На душе паршиво. Но вроде не так, чтобы очень. А пить нет никакого желания, что хорошо весьма.
Наутро он посетил Папашу, придя в его хижину. Стоял в дверном проеме, потупив взгляд, как провинившийся ребенок. Старик теперь взирал на него со всем снисхождением, как родной отец, опечаленный проступком сына ничуть не меньше, чем тот сам.
-Обнимать я тебя не буду, - проговорил Пабло, - Не заслужил, сынок. Но скажу, что рад. Ты не пошел заливаться виски, как делал это каждое утро до вчерашнего случая. Похвально. Однако вернуть мое расположение, которым, что не говори, я знаю, ты очень дорожишь, можешь только предприняв что- то серьезное.
Старик, сидя на стуле, наклонился вперед и продолжил:
-Ты пойми, все люди сейчас страдают. А наш городок - сущий ад, тут и говорить нечего. Ты и сам все прекрасно знаешь. Нашим людям нужен тот, кто сплотит их в этот сложный период. Нужен лидер. А, кроме тебя, лидеров здесь нет. Я не справлюсь, годы не те. Если ты думал, что мы смирились с текущим положением дел, то ошибался. Мы недовольны происходящим. Но нет человека, который пустил бы наше недовольство в нужное русло. Теперь этот человек появился. И что он делает? Пьянствует. Твое горе близко и знакомо мне, как никому другому. Но ныть - не вариант. Это не выход, сынок.
Билл не совсем понимал, что ему пытается втолковать этот старик, но слушал внимательно. Лидер? Какой еще лидер? Смерть жены и детей высосала из него все лидерские качества.