Еп. Игнатий велит новоначальному иноку оказывать послушание настоятелю и монастырскому начальству, а также «всем отцам и братьям в их приказаниях, не противных закону Божию, уставу и порядку монастыря и распоряжению монастырского начальства. Но никак не будь послушен на зло», говорит он... «Советуйся с добродетельными отцами и братьями, но усваивай советы их с крайней осторожностью и осмотрительностью... не увлекайся советом по первоначальному его действию на тебя», так как он может понравиться или по неопытности, или как угождающий сокровенной твоей страсти79.
Иное дело отношение советника к наставляемому, нежели старца к послушнику, рабу о Господе, за которого старец несет всю полноту ответственности. На советнике же не лежит ответственности за его совет, поданный со страхом Божиим и смиренномудрием, не самопроизвольно, но будучи спрошен и понужден. И совет не обязателен к исполнению, он может быть исполнен или нет. «Не будем утаивать слова Божия, но будем возвещать его», говорит Нил Сорский. «Божественные Писания и слова Св. Отцов многочисленны, как песок морской, неленностно исследуя их, преподаем приходящим к нам и нуждающимся в них (требующим, вопрошающим). Правильнее же преподаем не мы, потому что мы недостойны этого, но преподают блаженные Святые Отцы из Божественных Писаний». «Вот превосходный образец для современного наставления»80, заключает еп. Игнатий.
Один опытный священник, говоря о духовном водительстве и оттеняя различие старчества и духовничества, выразился так: «Духовник направляет на путь спасения, а старец ведет по этому пути».
4. СТАРЧЕСТВО И ДУХОВНИЧЕСТВО В ИСТОРИИ
Элементы старчества можно уже усмотреть в харизматических явлениях первых веков христианства. Эти харизматические явления, как говорит проф. Смирнов, повторились среди древнего монашества, и старцы были носителями этих харизм — особых даров Св. Духа, подаваемых человеку непосредственно от Бога по личной заслуге. Право же вязать и решить, или «власть ключей», они трактовали, как дар самый высший, как совершенство дарований81.
В древних монастырях Востока исповедь и покаяние слагаются в самостоятельную систему, отличную от современной ей церковной покаянной дисциплины.
Рассмотрим, какова эта монастырская практика? Отец духовный (πνευματιχος πατήρ)82 обозначает собою не священника, не исполнителя епископского поручения; это «простой монастырский старец, обязательный наставник инока, самостоятельно поставленный в монастыре и свободно выбранный учеником, большею частью не имевший священного сана». «Он брал души учеников на свою душу, руководил ими в каждом шаге духовной жизни, а потому, принимая исповедь их помыслов и дел, поощрял и наказывал».
Нравственно бытовые отношения старца и ученика, — духовного отца и духовного сына, — очень скоро и рано выработались внешне и внутренне в прочную и стройную систему, окрепли в монастырски-бытовую форму. Древнейший старец (как позднейший духовник) принимал исповедь и покаяние. Старец обычно принимал исповедь инока по всем грехам, начиная с мимолетного помысла, слегка возмутившего монашескую совесть, кончая смертным грехом. «Старческая исповедь и покаяние заменяли церковную исповедь и покаяние».
Распространение влияния старчества в мирской среде начинается очень рано, вероятно с первых же лет установившегося монашества. На исповедь к старцам миряне ходят, минуя своих пастырей.
Причиной распространения монастырской покаянной дисциплины в Церкви надо признать ее сравнительную легкость, превосходство над церковной и большую жизненность, “строго-пастырский характер при наличности превосходного, популярного в Церкви органа — старчества, такого органа, какого не имела официальная церковная исповедь.”
За иной канонический грех древняя Церковь подвергала виновного сначала отлучению, а затем публичному покаянию. Старец же, принявший исповедь брата, тотчас примирял его совесть и налагал эпитимию сравнительно более легкую, чем церковная, — «решил и вязал».
Со временем монастырская исповедь по всему Востоку вытесняет церковную, которую совершала белая иерархия, и «старцы» — «духовные отцы» превращаются в духовников.
Каким же путем совершился переход старчества в духовничество, т.е. превращение монастырского института в общецерковный и сближение старческой исповеди с сакраментальной?
81
В древности не существовало взгляда на сакраментальную исповедь, как на единственное, исключительное и неизбежное средство для прощения грехов, допущенных человеком после крещения. Исповедь и покаяние представлялись только одним из многих способов очищения от грехов. Иоанн Златоуст, напр., указывает пять таких способов: 1) Публичная исповедь, 2) Плач о грехах, 3) Смирение, 4) Милостыня, царица добродетелей, 5) Молитва.