«Мать Алексия — моя тетя по матери. Она знала всех старцев, часто посещала Оптину до отъезда в Святую Землю. Была духовной дочерью старца Иосифа. Старец наставлял, как и все старцы: иметь смирение, послушание, сидеть в келии и заниматься рукоделием, “работа в руках, молитва на устах”.
Батюшка был небольшого роста. Ходил тихо на общее благословение помолиться у Царицы Небесной “Достойно есть”. Говорил так: “Заступи, спаси, помилуй...” и благословлял народ. Мы часто бывали в Оптиной, т.к. родом из Калуги, и жили там. Оптина от нас в 60 верстах. И пешком ходили, и поездом по железной дороге. Я была больна, и батюшка принимал ласково, всегда говорил “помолимся”.
Мне лично он благословил дорогу — говорил: “Торопись, Клава, в Св. Землю, иначе не уедешь. Не соглашайся оставаться с родными”, хотя я очень была больна и молода ехать одной. “Давай помолимся”. Я стала на колени, батюшка накрыл голову мою епитрахилью, начал молиться. Крепко, крепко сжал голову и говорит: “Клавдия, какую ты благодать получишь, ведь враг с детства не любит, а благодать борется за тебя и вырвет тебя!” Потом я ему сказала, как я одна поеду, я такая больная (с 12 до 23 лет я болела белокровием). Он сказал: “Долетишь, как птичка”, и учил, как я должна вести себя на пароходе. За его св. молитвы, я ни качки не чувствовала, хоть она и была.
В последний раз, когда мать Ксения была у старца, он дал ей клубок ниток и говорит ей: “На, намотай этот клубок, видишь, какой он спутанный”. Она помнит, что после болезни белокровия она была очень слаба, и поэтому для нее это было не под силу, а он говорит: “Ничего, ничего, вот так у тебя сложится жизнь; трудно будет тебе в начале, а потом будет хорошо”. Так оно и было.
Старец предсказал матушкам Алексии и Ксении, тогда еще молодым, что у них будет много деток. Говорил: “Вот уедешь в Святую Землю, и у тебя будет много детей”. Матушки пришли в ужас, т.к. думали посвятить свою жизнь Богу, а не иметь семью. И только в 1933 г. пророчество старца начало приходить в реальность. Привели к ним 8-летнюю девочку, впоследствии мать Иоанну, и Владыка Митрополит Анастасий сказал матери Алексии, чтобы она взяла на воспитание арабских детей. Она не хотела, так как все время писала иконы, но не посмела ослушаться Владыки Митрополита. Но когда после матери Иоанны через полгода привели ее двоюродную сестру и еще других детей, в том числе и 3-летнюю нынешнюю мать Иулианию в 1938 году, то тогда вспомнила матушка Алексия пророчество старца Нектария. Надо сказать, что в Горненской обители, где они тогда жили, устав был иной, чем на Елеоне и Гефсимании. Обитель была своекоштной, и приходилось каждой сестре зарабатывать на жизнь. Поэтому каждая сестра имела право воспитывать себе послушницу, а то и больше. Вот и имели матушки “много детей”. Теперь же, переехав в Чили, у них организовался приют имени Св. Праведного Батюшки Иоанна Кронштадтского и школа, в которых воспитывается 89 человек, детей обоего пола.
Мою сестру Лидию он поучал и наставлял уже при большевиках, она продолжала учиться, пока была возможность; она была тайной монахиней. Из родных никто не знал, т. к., думаю, что батюшка ее научил и благословил.
Старец Нектарий говорил моей сестре Лидии: “Скоро будет книжный голод. Покупайте книги духовные, а то ни за какие деньги не купите”. Говорил также: “Боюсь красных архиереев”.
Владыка Феофан Калужский не верил в святость старца. Когда он посетил Оптину Пустынь и пришел к старцу, то старец не обращал на него никакого внимания и занимался своими куклами (которых ему давали детки как свое самое драгоценное, по любви к старцу); начал совать одну в тюрьму, что-то приговаривая, другую бил, третью наказывал. Владыка Феофан решил, что он ненормальный. Когда же Владыку взяли большевики и посадили в тюрьму, тогда он понял все и сказал: “Грешен я перед Богом и перед старцем: все, что говорил, это было про меня, а я думал, что он ненормальный”. Живя в ссылке, владыка очень страдал от хозяина, но не жаловался. Жил в семье Плохиных.
Еще старец Нектарий говорил: “Россия воспрянет и будет материально не богата, но духом будет богата, и в Оптиной будет еще 7 светильников, 7 столпов”».
5. «ТЫ ЕЩЕ НИЧЕГО НЕ ЗНАЕШЬ, ЧТО БУДЕТ» (продолжение рассказа матери Николаи из Бар-Града)
В письме к нам от 20 августа 1955-го года мать Николая писала:
«Теперь скажу о дорогом батюшке Нектарии. В то время, как я жила в Оптиной Пустыни, я вышла за ворота, вижу, толпа шла по дороге в скит, и я решила подойти поближе. Посреди толпы был о. Нектарий. Он увидел меня, подозвал, и я получила благословение. Батюшка стал спрашивать: “Ну, вот расскажи, как живут в Италии. А какая ты счастливая!” — “Ну, что вы, батюшка! Одно горе”. — “О, нет! Ты ничего не знаешь, что еще будет”. И вот идем за пастырем до самого скита. Батюшка нас угостил всех. По дороге батюшка сказал, что ему холодно и чтобы я дала ему мой платок. И я этот платок берегу, как память. Батюшка нас угостил сладеньким. Мне сказал, чтобы я пришла на другой день в 4 часа. Так я с радостью пошла. Приема не было. Я одна только. Келейник мне открыл. Я вошла. Батюшка сидел и писал, благословил и сказал, чтобы я окончила этот стишок, а сам ушел. Когда я окончила, батюшка сказал: “Напиши число и возьми на память”. И подарил мне четки и сказал: “Пока возьми эти, а потом будешь выбирать из 12. А в Бари надо ехать. Там твой дом и много там проживешь, а потом придет время скажут: “Теперь можно ехать и в Россию”. Но когда приедешь, тебя едва можно будет узнать”.