Ф. М. Достоевский
Феодор Михайлович Достоевский, наиболее прославленный из русских писателей, был переведен на все иностранные языки и признан всемирным гением. Он старался насадить в мире добро и искренно считал себя членом Православной Церкви. Известно, что он умер, напутствуемый Святыми Тайнами. Образ Христа был чрезвычайно дорог душе Достоевского. Однако он не разделял традиционных верований Православной Церкви, запечатленных в Символе Веры. Известно влияние на Достоевского В. С. Соловьева, а также его увлечение идеями Η. Ф. Федорова, утверждавшего, что «если человечество объединится в любви, не будет катастрофического конца света и Страшного Суда». Достоевский вполне воспринимает идеи Федорова: «Скажу, что я в сущности совершенно согласен с этими мыслями. Их я прочел как свои». И далее: «Мы здесь, т.е. я и Соловьев, по крайней мере, верим в воскресение реальное, буквальное, личное, и в то, что оно будет на земле»599. Другими словами, что это воскресение и жизнь будущего века произойдет иначе, чем нас учит Евангелие (Матф. 25, 31-46), и не так, как учит ап. Павел (I Кор. 15, 49-55)600.
О том, что мировоззрение Достоевского расходится с традиционными верованиями Церкви, единогласно свидетельствуют все до одного литературоведы, посвятившие свои труды раскрытию личности Достоевского и его творчества. Мы здесь назовем:
1. Прот. Проф. В. М. Зеньковский «Ист. Рус. Философии». Т. 1.
2. Проф Зандер (на франц. яз.) «Достоевский». Париж 1946 г. 176 стр.
3. Н. Бердяев. «Миросозерцание Достоевского». Париж 1963 г. 238 стр.
4. К. Мочульский. Достоевский. Жизнь и творчество. Париж 1948 г. 561 стр.
В своем инакомыслии Достоевский был прежде всего последователем теории Руссо, отрицавшего наличие у человечества первородного греха. На основании этого Достоевский проповедует морализм и уклоняется от мистического богословия. Из этого вытекает, что созданный им тип о. Зосимы не совпадает не только с оптинскими старцами, но даже с ликом всех преподобных Православной Церкви, цель у которых состоит в стяжании даров Св. Духа. В моралистическом же, иначе в «натуральном» христианстве, где все явления объясняются естественным, натуральным образом, нет ничего вышеестественного. Здесь можно найти параллель с «Отцом Сергием» Льва Толстого: у него прозорливость, как и у о Зосимы, действует на основании памяти, опыта, наблюдательности. А помощь в лечении недугов — в знании лечебных средств.
При «натуральном» христианстве отпадает необходимость в соблюдении правил святоотеческой аскетики. Так о. Зосима велит своему ученику: «... Землю целуй и неустанно, ненасытно люби, всех люби, все люби, ищи восторга и исступления сего. Омочи землю слезами радости твоей и люби сии слезы твои». Не говоря о том, что все это наставление идет в прямой разрез с правилами Св. Отцов, можно особенно сослаться на слова пр. Иоанна Лествичника, который говорит, что нельзя доверять слезам прежде очищения сердца (Слово 7, 35).
Однако пленительно изображенный образ о. Зосимы многократно приводит читателей к познанию веры. Это нельзя не приветствовать. Но пусть таковые лица знают, что по заповеди Апостола: «Забывая заднее и простирает вперед» (Филип. 3, 13), им должно отныне искать подлинный духовный жемчуг — «маргарит», оставляя позади всякое подражание, искусственную подделку.