Наконец, 5-й ученик преп. Корнилия был преп. Адриан Пошехонский339 († 1550). Боголепный и таинственный старец, называя себя «Бестуж», уводит Адриана с иноком Леонидом из обители преп. Корнилия в дикий дремучий лес в пределы Пошехонские и становится невидим. В 1543 г. они закладывают церковь по благословлению митрополита Макария. Собралась братия. Через 7 лет преп. Адриан был убит разбойниками. Некто Сидор тайно похоронил останки мученика и посадил рябину. Она стала целебной. О скрытых мощах узнают только в 1626 г. Совершаются исцеления.
Преп. Феодосий Тотемский340 († 1568). Из Прилуцкого монастыря удаляется в пустынные леса на р. Тотьме, где образуется обитель. Он собирает книги. Будучи строгим подвижником, носит власяницу и вериги.
Преп. Антоний Сийский341 († 1556) постригается в монашество преп. Пахомием Кенским342 († около 1515), который стал руководить новоначальным иноком, взяв его в свою келию. Будучи в иерейском сане, Антоний получает благословение игумена на подвиг отшельнический. Он странствует по лесным дебрям с 4 сподвижниками. В 1520 г. основывает Сийскую обитель недалеко от «Студеного моря». После управления некоторое время обителью он удаляется на остров для полного безмолвия. Достигнув благодатного состояния и получив дар прозорливости, он затем снова возвращается на игуменство. Таковы внешние факты его жития. Преп. Антоний один из многих святых, смотревших на преп. Кирилла Белозерского и его заветы, как на образец для подражания. Даже духовная грамота преп. Антония списана с духовной грамоты преп. Кирилла с небольшими добавлениями и наставлениями. Кадлубовский отмечает, что этот факт является указанием на духовную связь северных монастырей с Кириллом343.
Преп. Антоний, во всем следовавший Кириллу Белозерскому и подвижничеству Северной Фиваиды, был так же, как и они, последователем школы «трезвения», и это подчеркивается в его житии, где упоминается об «умном делании», которому «крепце прилежаше» святой. Ради безмолвия и созерцания и переходил он на пустынный остров. Здесь он «к вышним течение радостно простираше, в безмолвии мнозе пребывая, ум же свой от всех попечений удаляя, и чисте Богу беседуя, и моление свое яко кадило на небо воспущая»344. В своей духовной грамоте преподобный велит молиться о царе и всем его доме, а затем дает некоторые наставления о монастырской жизни, более определенные: «хранить в сердце страх Божий, стремиться быть храмом Святого Духа, который и укажет истинный путь. А промеж себя любовь имейте и покорение о Христе друг ко другу, да покроется ваше множество грехов»345. Своему будущему заместителю — Кириллу, он внушает смирение и кротость: «не яр буди к меньшим себе, но с кротостью наказуй согрешающих, блюдый себе, егда и ты в некоем прегрешении искушен будеши». Антоний добавляет еще несколько наставлений о внимании к братии: во всем советоваться с собором, заботиться о больных, посещать их346.
Все его поучения, слова и факты, описанные в житии, свидетельствуют о том, как был преподобный проникнут насквозь глубиною Евангельского учения. У него, как и у прочих святых Кирилловской школы, выступает характерная для всех их черта — нестяжательность. В житии говорится: «...многа... борениа показа... работая Богови, былии земными саморастущими в пустыни сей питашеся и от своих трудов потребна себе и братии исполняше»347. В поучении иноку Филофею он советует: «учися рукоделию и по вся дни делай рукама своима». Кадлубовский отмечает, что сам Антоний склоняется «к той жизни отшельничества, которая была соединена с безмолвием, уединением, нестяжательностью. Приобретения при нем земельных владений объяснять, может быть, следует так же, как и подобные факты в жизни Кирилла Белозерского и Дионисия Глушицкого348.
343
Кадлубовский Л. П. Очерки по истории древнерус. лит. житий святых. Варшава, 1902, стр. 320.