И вот так, с большим интересом, по благословению духовного отца, я поехал в Голосеево во время одного из приездов в Киев, так как находился тогда в Москве, в Троице-Сергиевой Лавре. Вошли мы к Старице в келию, она стояла лицом к иконам, а спиной к нам. Не поворачиваясь, Матушка обратилась с вопросом к Богу: “Отец, откуда? – а потом ответила. – А! Дале-е-кий гость. Из Лавры? Троицкой? У, дале-е-кий птиц прилетел!” И уже обращаясь ко мне, благословила войти: “Проходи, отец!” Конечно, такая прозорливость не могла быть мною не отмеченной. Впечатление от огромной внутренней силы духа матушки Алипии увеличивалось с каждым разом нашего общения со Старицей. Наблюдая за ней, я почувствовал, что блаженная имеет дар непрестанной молитвы – этого основного христианского делания, которое несравнимо ни с чем по своей значимости. Я не просто верю, а твердо знаю, что Матушка имеет дерзновение молить Бога за тех, кто ей духовно доверяет. У меня нет сомнений по этому поводу. Были у нас с ней совершенно глубоко личные, особенные беседы и я по сей день стараюсь руководствоваться ее советами по мере своих сил, хотя со дня нашего знакомства прошло уже двадцать три года. Иногда наши беседы бывали буквально мысленными. Я посмотрю на нее, размышляя о каком-то вопросе, а, она мне отвечает: “Да, отец, – или. – Нет, нет, а вот это – да”. Придешь к ней, бывало, навестить, и наблюдаешь необыкновенный дар служения людям, который Господь дал Матушке. Это уже особо высокий дар, потому что у нее было настолько много внутренних сил, чтобы всю себя отдать людям. А они все, как известно, совершенно разные, с совершенно разным внутренним духовным потенциалом, иногда и отрицательным. Силу ее молитвы я воочию видел. Однажды приехал к ней внутренне очень смятенный, расстроенный, уставший. Она посмотрела на меня и буквально упала без сил. В таком состоянии пребывала она около получаса, без движения. А в меня в течение этих полчаса как будто влилась жизнь. Я почувствовал себя намного легче и бодрее, тяжелое бремя скорби развеялось. Матушка слабым голосом произнесла: “Ну что, отец?! Тяжело под завистью жить? Да, тяж-е-е-ло!”
Также вспоминается посещение Голосеево ныне покойного Днепропетровского владыки Кронида. Тогда он еще был насельником Троице-Сергиевой лавры. Старица болела и никого не принимала, но его сразу же приняла. Владыка побеседовал с блаженной и вышел к нам с потрясенным видом: “Какая великая Старица!”
Помнится мне также 1985-й год. Я только закончил Духовную академию, защитил кандидатскую и чувствовал большую физическую и моральную усталость после столь напряженной учебы. А в этот момент была назначена звукозапись хора Московской Духовной Академии и Семинарии под управлением архимандрита Матфея, в котором я пел. Старец архимандрит Кирилл Павлов благословил мне не быть на этой записи, и поехать домой отдохнуть. Переживая, я поехал в Киев. Там я конечно сразу же поспешил к матушке Алипии просить благословения и духовной поддержки. Ничего не сказав о своих обстоятельствах, я поприветствовался с ней.
– Матушка, благословите!
– Бог благословит. Что, убежал? – сразу же спросила меня Старица.
– Да, убежал.
– Ничего не будет!
Так впоследствии и получилось. Приехал я в Троице-Сергиеву Лавру, а там переполох: как это так?! Встретился я потом с отцом Матфеем, поговорили. И молитвами таких великих старцев как отец Кирилл и матушка Алипия все обошлось благополучно.