Так Матушка благословила нас на супружество, и ее благословением мы прожили долгую совместную жизнь, все свои неизбежные горести и беды разделяя вместе со Старицей. Можно сказать, что она воспитала всех наших семерых детей. Случаев помощи Матушки не перечесть. Вот некоторые из них. Жена рожала пять дней нашего первого сына, ныне священника, и не могла родить. Я подошел к главврачу – спрашиваю о жене. “Вы же священник, вы же ближе…”, – только и сказал он мне. Тогда мы вместе с тещей поехали на Демиевку, где в то время жила матушка Алипия. Идет служба – как раз под праздник Казанской иконы Божией Матери. И Матушка там стоит у иконы.
– Зина рожает – и не может родить, – сразу сообщил я ей.
– Ой, ой, ой! Да воскреснет Бог, да воскреснет Бог, да воскреснет Бог!
А потом как засмеется: “Родил, родил, родил! Ой, какой красивый! Родил. Все! Родил. Я посмотрел на часы – ровно восемь часов было. Приехал к сестре жены, мы у нее ночевали. Переживаем.
– Пойду, схожу к соседке – позвоню в больницу, да узнаю – родила уже или нет, – решила она в девять часов.
– Да нечего ходить, я уже столько ходил, – останавливал я ее.
– Да я все-таки схожу.
Прибегает: “Родился сын – в восемь вечера!” Так молитвами матушки Алипии благополучно родился наш первый сын Дмитрий. Сейчас он принял сан священника.
Когда мы приезжали к Матушке, после рождения каждого ребенка она всегда спрашивала: “А где еще шесть… а где еще пять… а где еще четыре – где вы их оставили?” После семи она уже не спрашивала.
Примерно в 35 лет я очень заболел, состояние у меня было критическое, я очень страдал, не только физически, но и морально. Приехали мы как-то к Матушке, я смотрю на своих тогда четверых детей и думаю: “Кто их будет досматривать? Я умру, а дети сиротами останутся”. Матушка проходит мимо нас и говорит: “Не бойся, не умрешь – будешь долго жить. Всех поженишь”. Я удивился таким словам, понимая, что это трудноосуществимо: “Матушка, да как же я их всех поженю?” А она: “Первая Алена замуж выйдет, потом Дима, потом… всех, всех поженишь”. Так это предсказание начало уже сбываться: первая вышла замуж дочь Алена, теперь уже Дима, который стал священником. Ну, а остальных будем ждать.
Это было в 1984 году. Я приехал к одному священнику и у нас был с ним разговор: “Я знаю, что у тебя семья большая, в селе служишь, давай ты перейдешь в хороший приход в Жулянах. Я поговорю с митрополитом, и он переведет тебя туда, а сам тоже в другое место перейду”, – предложил мне друг. Я решил, как всегда, сразу посоветоваться с матушкой Алипией, а мой друг священник к ней не ходил. Я пришел, мы сели за стол вместе с народом. И тут она ко мне обращается.
– А куда это ты надумался идти служить?
– Да, там есть такое место хорошее…
– Ради Христа! Ради Христа – не иди туда. И тому скажи – пусть не идет!
Вот я и не пошел, а мой друг – пошел. И впоследствии пожалел.
В 1981 году, задолго до раскола, мне предложили должность секретаря митрополита Филарета. Я сразу же подумал: “Нужно спросить у Матушки”. Мне дали время на раздумье. Я приезжаю в Голосеево к матушке Алипии, она всех усадила за стол, щедро угостила. Но одному присутствующему не хватило кружки, и Старица пошла доставать ее в шкафчик, напоминающий буфет. Там у нее было много кружек, и она стала их переставлять, шуметь, как бы делая вид, что ей нужна помощь. Это был особенный случай, потому что Матушка всегда знала, сколько посуды нужно поставить на стол гостям, которые зачастую были еще в дороге. Я встал, подошел к ней: “Матушка, может быть вам помочь?” Она кивнула головой, как бы показала – да, помочь. А потом тихонько мне строго говорит: “Не иди до него! Не иди до него! Он всех выгоняет! Он говорит – я тут хозяин! Я тут хозяин! Не иди до него! И тебя выгонит!” После такого предупреждения я сразу же отказался от высокой должности и после моего отказа мне нашли замену, вскоре назначили второго секретаря, потом третьего, четвертого… Никто на этой должности долго не задерживался. Меня же Старица уберегла от такой участи.
Был у меня в жизни такой период, когда у меня было охлаждение в молитве. Перекрестился да и поехал. И случилось мне приехать к Матушке. А у нее молитвослов в руках и она при всех говорит: “Я такой глупый! Я такой глупый! Перестал утренние молитвы читать. Иди сюда, – говорит она мне, – вот смотри: это читай, и это читай, и это, а это не пропускай…”
В 80-е годы я занимался фотографией на профессиональном уровне, у меня была богатая по тем временам аппаратура и я все время просил Матушку сфотографироваться. Но она никому не разрешала себя фотографировать. Тогда я решил сам исполнить это без ее разрешения. Беру я свой трехсотый объектив, сажусь в кусты, готовлюсь, как к охоте на дичь. Думаю – как только Матушка выйдет, я ее сфотографирую. Но когда бы и где бы я ни находился, она выходит и говорит: “Валеричек, не получится!” И всегда смеялась при этом. И действительно, у меня никогда не получалось. Проявляю: вместо проявителя закрепитель налью ни с того ни с сего или наоборот, в общем, так я снимал много раз два года и ничего не получалось. Я уже отчаялся и думаю: “Да что же это такое? Мистика какая-то! Тут физика – а вместо нее мистика!” Ничего не получалось, хотя я фотографировал очень много и имел большой опыт. И вот однажды, уже к вечеру, в конце дня, примерно около шести часов, Матушка вышла на крылечко, окруженное кустами сирени. Я начал снова просить ее: “Матушка, ну разрешите вас сфотографировать, вы же умрете, и памяти у нас не останется!” И неожиданно она ответила, став в позу: “Ну, снимай”. Я тут же засуетился, начал в спешке настраивать аппаратуру, посмотрел, что на улице уже достаточно темно, но делать было нечего, другого случая уже могло и не быть – Матушка благословляет, значит нужно фотографировать. Я посмотрел в объектив – не хватало две тысячи единиц на шестьдесят пятую пленку! Ситуация была безнадежная. По благословению Матушки фотография получилась, однако она строго-настрого запретила показывать фотографию при ее жизни, но после смерти разрешила раздавать. И вот уже после отпевания во Флоровском монастыре я раздавал фотографии всем почитателям Старицы.