Я поехал к Матушке. Она встретила меня очень ласково. Было еще несколько женщин, с которыми Матушка разговаривала на какие-то бытовые темы. Единственное, что она сказала, были слова: “Это наш”. Посмотрела на иконы: “О, это наш!”.
Из последующих встреч она несколько раз указывала на то, что я люблю читать жития святых. Я подумал – может, она это о себе сказала? Но в следующий раз Матушка четко произнесла: “Он любит читать жития святых”, – и однажды добавила священникам, бывшим у нее: “Вот, интересуется святыми”. В тот момент я был в духовном поиске, потому что практически был еще нецерковным человеком, только-только делал первые шаги в Православие, мало что еще знал и читал. Жития святых это была та литература, которая хоть как-то подвигнула меня к Богу.
Начиная с 1984 года, я часто посещал Матушку. Постепенно она стала производить на меня впечатление подвижницы, потому что я присмотрелся к ее жизни и поведению, и, сличая жития святых, увидел много потрясающего: и сама обстановка в келии, и молитва Матушки, и то, как она принимала людей, как с большим участием к человеку относилась – все это вызывало уважение. Что интересно, я сразу обратил внимание на ключи, которые она носила.
В одну из первых встреч, без предварительной подготовки с моей стороны, Матушка сказала мне, что я живу там, где раньше жила она – в Быковне под Киевом, поселке, относящемся к Лесному массиву. Матушка даже кое-что рассказала мне о жизни там. Жила она у одной женщины, муж которой был не очень этим доволен, и ей приходилось часто уходить ночевать в лес. Но в лес она не просто уходила ночевать, а ходила молиться. “Я ходил в лес и молился”, – так сказала блаженная.
“Этот “парня” не хочет пономарить!” – обличала меня блаженная, называя теперь уже вещи своими именами. Потом случилось так, что я столкнулся с пятидесятниками. И надо признаться, они меня увлекли. Я стал к ним ходить и, можно сказать, почти оставил Православие. Но к Матушке также продолжал ходить. И что интересно, она со временем стала меня обличать, хотя в личном отношении ко мне она никак не изменилась – так же приветливо принимала.
У пятидесятников я получил так называемый “дар” глоссолалии, что секты харизматического направления, к которой относятся пятидесятники, называют “говорением языками”. Обо мне молились их пресвитеры, и я действительно начал произносить какие-то непонятные слова. Матушке об этом я не рассказывал. И вот однажды она конкретно меня обличила: “А этот не только к нам в храм ходит, – или, – а этот не по-нашему молится”. А один раз был случай очень впечатлительный. Когда все сидели за столом, речь зашла о молитве. Кто-то спросил Матушку – как нужно молиться? Она что-то отвечала, но очень сжато. И вот в какой-то момент она посмотрела на меня с явной ухмылкой и говорит: “А этот молится вот так, – и сказала что-то типа, – Абра, швабра, кадабра”, - и издала такие звуки языком, которые делают дети – бл, бл, бл, бл, бл… И засмеялась. Люди ничего сразу не поняли, посмотрели на меня. Я был шокирован всем этим, а потом меня осенила мысль: “Так это же она обличила мою “болтовню” у пятидесятников! Так это значит никакой не язык, а просто болтовня бесовская!” Потом Матушка еще один раз спросила меня об этом: “А ты еще молишься – бл, бл, бл?” Случай этот меня очень впечатлил.
Но какое-то время я все же продолжал ходить к пятидесятникам. Вскоре пресвитер начал настаивать на том, чтобы я окончательно расстался с православием и сказал мне: “Все! Принимаете у нас членство, перекрещиваетесь и никакого православия”. Он знал, что я симпатизирую православию и изредка захожу в храм. Помню, я ходил в глубоком раздумье, в душе моей царило смятение: “У пятидесятников меня учат, такие лекции читают, изучение Библии, у них людьми так занимаются…”. И вот в один из таких дней я все-таки нашел в себе силы и пошел к матушке Алипии. И последовало прямое, без прежних намеков, запрещение.
– Не ходи к ним! Это заблуждение!
– Матушка, а как же – у меня столько вопросов? И в Православии я многого не понимаю! Как же мне быть?
– У тебя будет наставник! Спасайся здесь – тут истина!
И вскоре, действительно, Бог послал мне одного священника, который во многом помог разобраться и до конца утвердил меня в Православии.