– Ой, а что это у тебя за банка такая? Такой запах земляники!
– Дай сюда, – мама забрала банку, – ой, что это за запах?!
Так мы вместе удивлялись тому благоуханию ягод, который сохранился столько лет. Банка осталась у мамы, но видимо, я найду ее, когда пройдет срок в тридцать пять лет.
Когда я первый раз собиралась в паломническую поездку на день памяти матушки Алипии, перед выездом, 29 октября, как только прилегла отдохнуть, услышала снова голос матушки Алипии у самого уха: «Ол-я-я!» Я поняла, что матушка Алипия, как и говорила, зовет меня.
В дни тягот и скорбей, в дни болезней, когда я думала, что все, мне конец, наверное, умру, но я не умирала. Потому что в далеком Голосеевском лесу на коленях ночью у образков за чад молилась тихо Богу великая подвижница XX века матушка Алипия.
Мы видели какая сила
Монашеской святой молитвы
Незримо укрепляла нас,
Для будущей духовной битвы,
В тернистый путь,
В нелегкий час.
Это строки из стихотворения Елены Бадьяновой.
Когда матушка Алипия молилась Богу, у меня было такое ощущение, как будто Бог стоит с ней рядом, и она разговаривает с Ним. Это были впечатления детской души, которая доверчиво, искренне, просто воспринимает все так, как это есть на самом деле, потому что Бог детям многое открывает. Читая о жизни Матушки, а также по собственному опыту, я убедилась, что ее отношение к детям было особым.
Удивительная встреча
Долго я не могла собраться написать о встрече с матушкой Алипией, как мне казалось случайной, а позже поняла, что ничего случайного не бывает в нашей жизни, а все промыслительно.
Моя сотрудница, уезжая в отпуск, попросила присмотреть за квартирой в Голосеево (по улице генерала Родимцева). Так как ко мне должен был приехать человек, с которым я долго встречалась, я оставила своим соседям по квартире, где живу, номер телефона квартиры, где буду находиться, и поехала на улицу генерала Родимцева. Там я решила закрывать помидоры, чтобы не терять зря времени. Когда он позвонил, то с удивлением спросил, как я там оказалась? Он вскоре приехал на такси, и все удивлялся. Не убедило его и то, что я предложила проверить горячие банки с помидорами. Обидевшись, что он мне не верит, я предложила выйти на улицу. Мы сели возле памятника на скамейке. И все продолжали спорить. Был поздний вечер. В это время из леса вышла старушка, с котомкой на плечах и села напротив нас. Немного посидев, она подошла к нам и палкой несильно ударила его: «Уходи!» Сказала ему, а сама села поближе ко мне и начала меня гладить, успокаивая: «Ты хороший, ты хороший…» Так как я была одета в украинскую вышитую блузку, я думала, что это она ей понравилась (блузку вышила мама). Слезы потоком хлынули, я навзрыд стала ей объяснять, что это моя мамочка вышивала, и что сейчас она после онкологической операции, и я очень переживаю и скорблю за ней, ведь она прожила очень трудную жизнь, и у меня нет никакой надежды на то, что она будет жить. Матушка сказала, что она проживет еще три года и умрет совсем не от этой болезни, и добавила: «Умрет она, а потом и я». (Так и было – мама умерла в сентябре 1988 года, а матушка Алипия в октябре 1988 года.)
– А этого друга брось, он плохой.
– Почему он плохой?
– Он басурман.
– Как это басурман?
– Он некрещеный, у него мать мусульманка.
Это он от меня скрывал. Я оставляю Матушку, подбегаю к нему и начинаю его трясти, спрашивая:
– Это правда, что ты некрещеный и твоя мама мусульманка?
– А откуда ты узнала?
– Эта женщина мне сказала?
– Она что – цыганка?
Я оставляю его и подбегаю к Матушке.
– Вы что, цыганка?
Она очень обиделась, и говорит: «Какой я цыган? Какой я цыган? Я мордовка, ты понял, кто я?» Но я поняла, что молдаванка, а переспросить постеснялась. Матушка еще раз просила оставить этого человека. Я со слезами отвечаю, что не могу, так как его люблю. Тогда она подумала и говорит:
– Хорошо, приходи ко мне, я буду за него молиться, он примет православие и вы будете очень хорошо жить. Если ты меня не послушаешь, кончится бедой, но ты не умрешь, я буду за тебя молиться. Ты родишь болящую дочь…