Когда матушке Алипии после закрытия Лавры пришлось жить в миру, вначале, как мы все знаем, она жила на Демиевке, в полуразвалившемся домике, недалеко от бань, а потом она переехала на улицу Затевахина в Голосеево. Перед этим мама приходила к Матушке, и она ей сказала: «Меня скоро отсюда уберут».
Вскоре после этого мама пришла к Матушке, нашла ее в храме.
– Липа, я пришла, а тебя уже там нет!
– Да!
Вначале нашего знакомства с матушкой Алипией, анализируя отношение моей мамы к Матушке, понимаешь, что тогда мы все недооценивали ее, нам не приходило в голову, что она может быть прозорливая, что мы можем чем-то от нее пользоваться: советами, наставлениями, предупреждениями – настолько она скрывала это, настолько она замаскировывала свое подвижничество и дары, которые ей Бог дал! Мы жалели ее, хотели помочь, мы думали, что ее нужно спасать – от нужды, от голода, помогать ей выжить, но не понимали, что она выше этого, не прибегали в полной мере к ее духовной помощи и молитве. Не понимали, что не она нуждается в нас, а мы нуждаемся в ее помощи. И вот однажды, когда мама встретила Матушку в Демиевском храме, сидевшую возле иконы, и она стала маме что-то говорить – мама вдруг стала с ней советоваться, рассказала ей свои обстоятельства. Матушка приоткрыла для нее завесу своей души, она прозорливо указала ей, как нужно выйти из создавшегося положения. Были в то время недоразумения и проблемы – множество. Мы строили дом. Мама была потрясена. Я помню ее слова:
– Это уже не Липа!
– А кто? – простодушно спросила я, удивляясь.
– Это матушка Липа!
– Мама, почему? Она же и раньше была монахиня.
– Нет, она больше, чем простая монахиня!
– Как это?!
– Она уже прозорливая! Ей уже Бог дал эту благодать. И она про всех все знает, она все знает, что кого ожидает. Она взяла и мне все рассказала – что у нас в семье, к чему все идет.
Я была также потрясена. Потом уже, когда я подходила к матушке Алипии, относилась к ней по-иному, и сама убедилась в словах матери.
Время шло, я вышла замуж, родила сына. Матушка Алипия всегда оставалась в моей жизни молитвенницей и помощницей.
Было как-то такое обстоятельство с моим сыном. Он купил мотоцикл. И вместо того, чтобы самому откатать, попросил товарища. Тот разогнался на улице Киквидзе, ударил в какой-то автомобиль, который был припаркован и стал скрываться. Милиция его поймала, и он дал все данные моего сына. Потом мотоцикл забрали, а нам прислали повестку. Я ничего не знала.
– Сыночек, чего тебя вызывают в милицию?
– А товарищ разбил машину моим мотоциклом.
– Ничего себе! И что? Делать ремонт машины надо?
– Я еще пока не знаю.
Мы тут же в ужасе побежали к матушке Алипии.
– Ну, Матушка, тут такое дело!
– Да, – немного улыбаясь, сказала Матушка, даже не спрашивая в чем дело, – и что же вы хотите?
– Нужно вернуть мотоцикл Димке! – замявшись, не подумав, воскликнула я.
– Так вам нужен мотоцикл?!
– Да, Матушка, забрала же милиция! И ни туда, и ни сюда! Димка не виноват – другой мальчик разбил машину.
– Ну, надо молиться, чтобы Господь это дело уладил.
– Матушка, ну так помолитесь! – восклицаю я, а мама сидит и слушает, как я на Матушку напираю, потому что я привыкла относиться к ней, как в Лавре относилась. Не могла я переделать себя.
– Ну, хорошо, будем молиться.
Встала она, а мы почему-то сидели. Матушка стоит, молится, но мы не очень понимаем ее. А потом слышим: она называет техническим языком все детали в мотоцикле.
– Что, только на один мотор документ?
Мы не знаем, что ей отвечают, но слушаем дальше.
– А на остальные детали документов нет?
Слушаем!
– Так, где же он его купил?
Тут я ее опережаю:
– Матушка, в комиссионке.
– Так у него нет документов, и в милиции считается, что мотоцикл украден. Это новое дело.
Мы совсем упали духом.
– Матушка, миленькая! Приложите все усилия, ради Бога!
– Идите в милицию.
И говорит фамилию, имя и отчество человека, который ведет это дело, и дает фамилию, имя и отчество второго, у которого стоит этот мотоцикл, и продолжает: «Идите к ним, я помолюсь, они вам отдадут без всякого разбирательства».
– Хорошо, Матушка!
– И все будет нормально, его больше не побеспокоят.
– Хорошо, Матушка!
Мы вышли, и уже на улице я «протрезвела».
– Мама, мы что – сумасшедшие?! Нам что – нужен этот мотоцикл? Чтобы ребенок опять разбился? Ну, пусть он не машину разобьет, но он может сам убиться! Мотоцикл всегда, как говорят – «гроб на колесах». Зачем он нам!