[2] 12 марта 2006 года в одном из эпизодов телепередачи CBS TV «60 минут» ведущая Лесли Сталь представила телезрителям двух девятилетних братьев близнецов — один типичный мальчик по своим интересам, а другой — типичная девочка. Она спросила мальчиков, гордятся ли они тем, кто они есть, и к очевидному одобрению Сталь, оба мальчика с энтузиазмом утвердительно закивали головами. Затем она спросила более женоподобного мальчика, кем он хочет быть — девочкой или мальчиком. И он ответил: «Девочкой». Как мальчик может «гордиться» тем, что он недоволен своим телом, и желает быть девочкой, не объяснялось.
Глава 3: Гомосексуальность как симптом, обусловленный стыдом
[1] Важно отметить, что наша последовательность развития противоположна гей-утверждающей последовательности, выдвинутой Исаем, который утверждает, что мальчик каким-то образом уже родился гомосексуалом. Согласно Исаю, отношения между отцом и сыном, так часто наблюдаемые среди мужчин с однополым влечением, не являются причиной такого влечения, но такое влечение есть результат недовольства отца биологически обусловленным гендерным несоответствием мальчика (т. е. не мужественностью по сравнению с другими мальчиками).
Наша собственная модель развития признает, что у некоторых мальчиков может быть биологическая предрасположенность к не мужественности, но эта предрасположенность не рассматривается, как главная причина неспособности мальчика получить гендерную идентификацию. В нашей модели проблема мужской связи заключается в том, что незаметный в жизни мальчика отец не общается со своим сыном явно и постоянно, ибо это необходимо для того, чтобы вовлечь темпераментно уязвимого мальчика в его собственный мужской мир. (Мы также предполагаем, что трудности с привязанностью к матери могут изначально помешать мальчику, еще до того, как он столкнется с проблемой установления связи с отцом).
Глава 5: Гомосексуализм как стремление к репарации
[1] «Гей-идентичность» — это недавняя социальная конструкция. Около ста лет назад, в Англии, высшие классы общества, женоподобные мужчины, которые испытывали сексуальное влечение к представителям своего пола, стали обозначать себя как отдельную группу людей. В Соединенных Штатах концепция «гей-идентичности» была популяризирована в конце 1940-х или начале 1950-х годов. До тех пор не было понятия об отдельном классе «гомосексуальных людей». Считалось, что все люди были созданы гетеросексуальными, хотя некоторые из них исповедовали гомосексуальное поведение. Например, в Древней Греции мужчины, которые исповедовали гомосексуальное поведение, не считали, что они чем-то отличаются от других мужчин.
Глава 9: Репаративная работа с телом
[1] Многие из наших клиентов отмечают, что их отцы никогда не прикасались к ним, и добавляют, что их гомосексуальные желания чаще всего мотивированы потребностью в том, чтобы их обнял, прижал к себе, прикоснулся к ним, и физически успокоил какой-нибудь сильный мужчина. По иронии судьбы, я обнаружил, что признание этой потребности дается клиентам сложнее, чем признание нежеланного гомосексуального поведения. Похоже, что это следствие их непомерного детского стыда за желание получить любовь через прикосновение своего отца.
В последнее время существует определенная пропаганда терапевтических преимуществ «обнимания» (Социальный педагог Ричард Коэн, например, выступал в защиту этого подхода.) Этот подход предполагает пассивное обнимание клиента терапевтом, другом или членом семьи. Обычно это осуществляется формализованным образом, чтобы избежать эротизации или, по крайней мере, недоразумений.
Мы же, напротив, понимаем потребность быть обнятым как регресс и усиление чувства зависимости и слабости. Обнимание может укрепить иллюзию, что клиент может вернуться к прошлому состоянию маленького мальчика. Изменить клиента в большей степени способно ощущение и выражение им самим этой потребности в обнимании, а также осознание этой потребности другим значимым мужчиной (то есть через двойную петлю) в ситуации, когда клиент признает свою глубокую потребность в этом; эта потребность понимается и принимается терапевтом, и клиент чувствует, что терапевт признает эту потребность.
Мы считаем, что, хотя терапевтическое «обнимание» может на какое-то время удовлетворить эту потребность, оно не дает какой-то продолжительной трансформации. Напротив, когда мы проводим «двойную петлю» в отношении утраченной возможности получить прикосновения отца, клиент находит внутреннюю силу, необходимую для того, чтобы противостоять его прошлым лишениям.