Ага, как же!.. – мне только и оставалось, что мысленно развести руками. Наверняка этот святоша что-то задумал, и использует нас в своих целях. Впрочем, я уже стала привыкать к подобному отношению со стороны Святой инквизиции.
Когда я увидела дом купца Гуряна, то только головой покачала – надо же было мужику такое отгрохать! Домище огромный, где-то даже нелепый, в нем при желании целый отряд стражи можно разместить, а то и два! Тут слуг не один десяток нужен, чтоб все поддерживать в должном порядке. Похоже, мужик уже не знает, как подчеркнуть собственную значимость, вот и придумывает невесть что, только вот со вкусом у него явные проблемы...
Не знаю точно, сколько нам пришлось просидеть в карете неподалеку от дома купчины, но через какое-то время дверца кареты открылась, и какой-то мужчина чуть наклонил голову:
– Отец Варб, все в порядке, братья внутри дома, так что можно идти.
– Прекрасно... – священник вышел из кареты и посмотрел на нас. – А вы что сидите? Особого приглашения ждете? Идите вслед за мной.
Так, ворота приоткрыты, причем в дверях стоит вовсе не сторож, а монах. Хм, неужели это то, о чем я думаю? Неужели братья-инквизиторы проникли в дом, и теперь здание находится под их полным контролем? Интересно...
В самом доме далеко идти не пришлось: пара комнат – и мы оказались в большом обеденном зале. Мне, разумеется, трудно осуждать чужие вкусы, но когда в обеденном зале дорогие ковры из южных стран лежат не только на полу, а вдобавок ими обколочены стены, да еще и потолок... Не знаю, что об этой нелепости думают другие, но лично у меня подобное зрелище вызывает ощущение полного отсутствия у хозяина этого дома не только вкуса, но и чувства меры.
А вот и сам хозяин – высокий, богато одетый старик, за плечами у которого стоят двое монахов. Похоже, это и есть Гурян. Судя по раздраженному выражению, написанному на лице старика, он не привык к подобному обращению, ведь монахи не дают ему даже приподняться с места, а если принять во внимание царапину на скуле мужика, становится понятным, что купец уже пытался высказать свое возмущение, но без особого успеха.
Увидев нас, Гурян зло бросил:
– Это что еще такое? Вы что, не понимаете, с кем имеете дело? Плохо вам всем будет, ох как плохо!
Я меж тем отметила про себя, что на глаза Гуряна на мгновение задержались на лице Коннела. А ведь купчина его узнал, только вида не подает!
Меж тем отец Варб встал напротив купца и заговорил своим тихим голосом.
– Мое имя – отец Варб, и я следователь...
– Меня ваше имя, святой отец, пока что интересует меньше всего!.. – Гурян оборвал инквизитора. – Однако если вы все сию же секунду уберетесь из моего дома, то я обещаю забыть о вашем появлении.
– Ну, раз вас не интересую детали, то сразу перейдем к сути... – отец Варб и бровью не повел. – К нам поступила жалоба от молодого человека по имени Коннел о том, что его семью осудили по ложному обвинению в ереси. Проведенное расследование показало, что Святая церковь, и верно, была обманута, и автором этого обмана были именно вы, достопочтенный господин Гурян. Мы допросили человека, подкинувшего в дом свиток с еретическим текстом, ваш родственник-стражник дал показания против вас, а те два свидетеля, что давали показания в суде, сообщили, что согласились лжесвидетельствовать за часть списания своего денежного долга...
– Надо же, какое старание... – ухмыльнулся Гурьян. – И с чего это вдруг инквизиция стала столь щепетильной? Обычно гребет всех под одну метелку, не разбирая правых и виноватых!
– Мне не нравится, когда Святую церковь используют для достижения своих личных целей... – нахмурился отец Варб. – Мы следим за тем, чтоб в корне пресекать ересь, а не отправлять в тюрьму честных и богобоязненных людей. Думаете, если у вас есть деньги, то вам все можно? Ошибаетесь. Не стоит манипулировать инквизицией, таких вещей она не прощает.
– А мне не нравится другое, то есть что те, которые когда-то испортили жизнь моей дочери, по сей день еще живы и здоровы!.. – скривился Гурян. – Я и меньших оскорблении не прощаю, а уж таких тем более сносить не намерен! Надо придавить всех гаденышей, что настрогал мой дурак-зять, а заодно избавиться от той суки, которая портила жизнь моей дочери.
– Чего ж вы так долго выжидали со своей местью?.. – поинтересовался Коннел, невольно сжимая кулаки.
– Всему своя очередь... – ухмыльнулся купец. – Ничего, всех вас под корень изведу. Жди.
– Кажется, во всем, что когда-то произошло, в первую очередь виноват ваш зять... – напомнил отец Варб.
– Это мне определять, кто прав, а кто виноват, и остальным дела до этого нет, и быть не может!.. – отрезал Гурян. – А если вам что-то не нравится, то все решаемо. Надеюсь, стоимости нового витража для церкви в центре города хватит для того, чтоб вы навсегда забыли об этой незначительной истории, и убрались из моего дома.