И вот теперь мы везем чуть живого беднягу, у которого после встречи с плевуном не только пострадало тело, но еще почти окончательно пропал разум. Именно потому мы и вынуждены связывать этого человека, а иначе в своем безумии он может натворить таких дел, что и представить себе страшно...
Похоже, наша история вполне устроила здешних обитателей, а на Гордвина с той поры смотрели редко, и без особого внимания – большинство из нас вообще не любит смотреть на больных людей, а уж на тех, у кого скорбная головушка – тем более.
Правда, как оказалось, в здешнем поселке имеется знахарь, который продает лекарство для людей, которые отравились ядом плевуна. Правда, за свое снадобье он драл просто-таки немыслимые деньги, но нам выбирать не приходилось. Еще Павлен дал Якубу сонные капли, чтоб тот незаметно добавлял их еду и питье принца – не хватало еще, чтоб Гордвин принялся кричать на весь поселок о своей принадлежности к королевской семье. Конечно, ему вряд ли поверят, но неизвестно, что этот олух может высказать еще.
Вся эта суета заняла у меня немало времени, и я уже, было, собралась ложиться спать на охапку сена, когда к нам заявилось сразу несколько мужчин самого бандитского вида. Как я поняла из их разговора, моя прошлая игра в карты произвела на всех присутствующих такое впечатление, что вновь прибывшие, наслушавшись восторженных отзывов, решили, так сказать, сами в этом убедиться. Конечно, всю эту гоп-компанию надо было послать куда подальше, причем коротко и ясно, только вот я хорошо знала подобные дела – один раз откажешься от приглашения, и эти люди сразу решат, что ты их боишься, а раз нам предстоял совместный путь до Сейлса, то надо сразу дать понять, кто тут главный.
– А почему бы и нет?.. – пожала я плечами. – Один разок можно и сыграть, но не более того – устала, да и вставать завтра рано. Это, кстати, и к вам относится.
– Да все путем будет... – махнул рукой один из мужиков, с интересом глядя на меня.
– Я с тобой... – поднялся, было, Коннел, но я махнула рукой:
– Останься здесь. Я одна схожу. Если что понадобится – пошлешь ко мне Якуба.
– Хорошо... – неохотно отозвался Коннел – он тоже хорошо знал правила подобных игр. Отец Витор смотрит встревожено, но мне сейчас не до сантиментов или проявления каких-либо чувств. Надо собраться, и тут уже не стоит отвлекаться ни на что.
– Что, твой мужик беспокоится за свою красотку?.. – ухмыльнулся еще один из той компании.
– Наши отношения посторонних касаться не должны... – отрезала я таким холодным тоном, что сама удивилась, насколько жестко это у меня получилось. Надо сказать, что и у мужика улыбка с лица враз пропала, и больше он ничего говорить не стал, только чуть опасливо покосился на меня.
В зале гостиницы, как говорится, яблоку было негде упасть, да и мое появление привлекло общее внимание, однако меня куда больше интересовало другое – то, что сейчас творится за игорным столом. По счастью, карты раздали совсем недавно, и потому я, стоя с отсутствующим видом, старалась запомнить порядок сбрасываемых карт. Пусть начало игры я не знаю, но надо хорошо запомнить все остальное.
– Ты, что-ли, играть хорошо умеешь?.. – подошел ко мне какой-то высокий мужчина со шрамом на лбу. – А я думал, такие бабы только глазки строить умеют...
Вот только вступать в разговоры с этим типом мне еще не хватало! Чуть покосившись на мужчину, я отвернулась и с неподдельным интересом стала смотреть на играющих, показывая, что не склонна к пустой болтовне. Коротко ругнувшись, мужик отошел, бросив на меня неприязненный взгляд. Ну и прекрасно, чье-то недовольство сейчас интересует меня меньше всего.
Когда же мы сели за карточный стол, то я отметила, что карты в этот раз перемешали чуть потщательней. Плохо дело, но все одно надо постараться прикинуть, где и что может оказаться... Самое неприятное в том, что моим противником оказался тот самый мужик со шрамом и он явно желал показать мне, что с такими, как он, нужно общаться крайне уважительно, тем более какой-то там бабе.
Ну, что сказать об игре? В этот раз мне пришлось куда сложнее – все же я не знала, какими были первые сброшенные карты, да и мужчина со шрамом вел себя довольно бестактно, комментируя мою игру в уничижительном тоне. Я ничего ему не отвечала – не хватало еще сбиться с тех расчетов, что я держала в голове. Надо сказать, что играл этот человек неплохо, но все же несколько хуже, чем мой прошлый противник, мужчина в красной рубашке. Он, кстати, был тут же, наблюдал за игрой – что ж, это был сильный соперник, а у нынешнего больше уверенности в себе, и презрения к противнику. А вот это напрасно – того, против кого сражаешься, лучше уважать.
Когда пришло время открывать карты, мужчина с гордым видом заявил мне:
– Ну, и что скажешь?
Хм, Красная Луна. Не скажу, что уж очень хорошо, но весьма неплохо, только вот я сумела создать комбинацию получше.
– У меня Черный Клинок... – я положила карты на стол и встала, глядя на ошарашенную физиономию мужчины. – Благодарю за игру, но я устала. Желаю всем спокойной ночи. Кто завтра идет с нами, прошу не опаздывать. Ждать никого не будем.
– Стой!.. – рявкнул мужик, вставая из-за стола. – Я должен отыграться!
– Пожалуйста, ничего не имею против, тем более что желающих сыграть с вами партию-другую тут можно найти без проблем. Вновь пожелаю всем приятного вечера, а я, извините, просто хочу спать.
– А я говорю – стой!.. – мужчина со шрамом бросил что-то на стол, и я увидела необработанный изумруд размером с большую сливу. Да, за этот камень дадут немало золота... – Сыграем еще партию, и ты забираешь этот камень. Причем просто так...
– Было приятно познакомиться.... – я повернулась и спокойно пошла назад, понимая, что меня сейчас никто не остановит. Кажется, ничего особенного не произошло, но я-то знала, что только что поставила свой авторитет на недосягаемую высоту. Более того – в гудении зала было нечто вроде восхищения, и до меня донеслось что-то вроде того «Это ж не баба, а лед!». Что ж, прекрасно, кажется, я все же добилась всего, что хотела.
На следующий день мы ушли из Удачи. Надо сказать, что отряд был немалый – двадцать пять человек, и, что самое удивительное, все эти люди слушались меня почти что беспрекословно. Разумеется, кое-когда они огрызались в ответ на мои слова и распоряжения, но, тем не менее, повышать свой голос на меня не позволял себе никто, да и исполняли они все то, что я им приказывала.
Правда, и мне сейчас пришлось вести себя настолько холодно-отстраненно, что самой было удивительно, как можно быть такой жесткой. Впрочем, по-иному себя вести было нельзя, ведь кто-то должен поддерживать порядок и дисциплину. Правда, пару раз я слышала, как мужчины выражают свое сочувствие Коннелу – мол, надо же тебе было отхватить себе такую холодную бабу!, но что тот лишь отшучивался – люблю прохладу! Я ничего не сказала Коннелу: если считают, что он мой ухажер, то это даже хорошо – женщине в большой мужской компании всегда надо иметь рядом с собой крепкое мужское плечо, это что-то вроде защиты от излишнего внимания.
Наши святые отцы тоже понемногу поправлялись, хотя по-прежнему не могли подняться на ноги. Ну, в этом нет ничего плохого, тем более что подобное вполне соответствовало последствиям от укуса красного клеща. Конечно, жаль, что я сейчас не могла лишний раз даже перекинуться парой слов с отцом Витором, но тут уж ничего не поделаешь – мне надо поддерживать вид бессердечной особы.
Но больше всего радовало то, что все эти дни принц Гордвин спал беспробудным сном, потому как Якуб постоянно поил его питьем, в котором были и сонные капли, и лекарство против яда плевуна. Не знаю, долго ли это еще будет продолжаться, но хотелось бы надеяться, что лекарств хватит до нашего прихода в Сейлс.
Прошло несколько дней, и по всем расчетам выходило, что завтра мы должны были прибыть в Сейлс. Я даже стала прикидывать, в какое время примерно мы окажемся в том портовом городе, как все наши планы внезапно поменялись.