– Я пока что так и не понял, что вы предлагаете?.. – хмуро поинтересовался Павлен.
– Нам некогда придумывать сложные комбинации, пойдем по самому простому пути возможного развития событий...
... Наше представление прошло, словно по нотам. Делая вид, будто собираюсь отправиться в город, я пошла к трапу, ведущему на причал, и в этот момент какой-то матрос, собираясь драить палубу, вылил ведро воды едва ли не мне под ноги. Естественно, что поскользнувшись, я грохнулась на палубу, а через мгновение мне только и оставалось, что заорать дурным голосом. Через несколько мгновений на палубе появился Коннел, прибежавший на мои истошные вопли, и бросился ко мне. Увы, надо же случиться такому невезению – парень споткнулся об швабру, которую растерявшийся матрос уронил на палубу, после чего упал, и схватился за руку. Судя по искаженному лицу нашего проводника, а также по его громкой ругани, у него с рукой тоже далеко не все ладно.
Остальное было легко предугадаемо: на палубе появились матросы, с которыми и ушел Коннел, схватившись за руку, висевшую плетью, а потом моряки и мне помогли спуститься в каюту. Мне оставалось только слушать, как капитан распекает недотепу-матроса, причем провинившийся получал такие характеристики собственного головотяпства, то даже у меня покраснели уши. Ну, надо же, какая образность и какое богатство выражений!
Сидя в кают-компании и для достоверности произошедшего обматывая ногу какой-то тканью, мне оставалось только улыбаться. Что ж, пока все идет, как задумано. Со стороны это выглядело довольно обыденно, без особых непоняток: хозяйка, которая направилась в город по делам умудрилась сломать ногу, а второй из той милой компании так грохнулся, что повредил руку. Все это окончательно завершалось вконец растерянным видом матроса, который осознавал свою невольную вину во всем произошедшем, и был то ли расстроен, то ли растерян всем происходящим. Конечно, увиденному можно верить, а можно и усомниться в достоверности произошедшего... Тут все зависит от объяснений матроса, а то, что к нему через какое-то время подойдут с разговорами – в этом можно не сомневаться. Хочется надеяться, что провинившийся матрос – а это был Артист, сыграет достаточно убедительно.
Почему было решено привлечь Артиста? Более подходящей кандидатуры было просто не отыскать – оказывается, люди с «Тау», если можно так выразиться, невольно нанесли ему удар в самое сердце. Как рассказал нам капитан, при первой же встрече в кабачке Артист случайно услышал обрывок разговора офицеров с «Тау» – те вскользь говорили о спектакле, который смотрели незадолго до отъезда из Польнии, и восхищались игрой одного из актеров. Самое невероятное состояло в том, что Артист не только знал того актера, но и, как оказалось, был с тем человеком в более чем неприязненных отношениях – у них уже однажды был серьезный конфликт на, так сказать, творческой основе. Естественно, что услышав подобное о своем неприятеле, Артист враз проникся «великой любовью» к людям с «Тау», и просто-таки желал если не реванша, то хотя бы дать понять кое-кому, что они не того человека считают прекрасным актером. Даже не спрашивая нас о причине, он без разговоров согласился сыграть все, что мы его просили, причем обещал продемонстрировать нам свое актерское мастерство в полной мере.
Как я и предполагала, не прошло и получаса, как к проштрафившемуся матросу, то есть к Артисту, подошли люди с «Тау», причем пришли будто бы просто так, поговорить. Артист, которые все это время драил палубу, пожаловался на жизнь: мол, ходят тут всякие, под ноги не смотрят, а он виноватым оказался! Теперь у хозяйки что-то с ногой – кажись, всерьез повредила, ходить не может, а у ее хахаля рука сломана в двух местах, капитан вообще озверел... Ну, разве есть справедливость на этом свете?!
Видимо, Артист был достаточно убедителен, потому как не прошло и часа, как на «Серую чайку» заявился гость. Он представился помощником капитана «Тау», и сказал, что хотел бы переговорить с госпожой Арлейн – дескать, тут чисто деловой интерес. Ну-ну...
Я ждала гостя в кают-компании, положив на колченогий стул перевязанную ногу, а на столе передо мной лежали деловые бумаги. Глянь со стороны – человек занимается подсчетами, недоволен, что его отрывают от дела, и вдобавок у него болит нога, и потому ему сейчас не до гостей. Пока приезжий рассыпался в извинениях, представлялся, и сообщал, как он рад знакомству, я внимательно рассмотрела этого человека: средних лет, невысокий, с довольно-таки невзрачной внешностью, но бесконечно уверенный в себе. Конечно, он вполне может оказаться помощником капитана, только вот по какой части?
Когда же мужчина смолк, я вздохнула:
– Господин Ютек, я, разумеется, рада знакомству, но не могли бы вы сообщить мне цель своего визита? Прошу прощения, но мы только вернулись на корабль, я неважно себя чувствую, да еще по вине раззявы-матроса повредила ногу...
– У нас в команде на «Тау» имеется прекрасный доктор, и я мог бы сейчас же прислать его вам...
– Спасибо, не надо. Надеюсь, все обойдется.
– Не стоит так пренебрежительно относиться к своему здоровью. К тому же мы успели заметить, что вы привезли с собой на корабль несколько больных людей. Наш врач мог бы смотреть и их.
– Благодарю вас, но в этом нет необходимости.
– Насколько я понял, вы пробудете здесь еще несколько дней?
– Точно не знаю... – пожала я плечами. – Все зависит от того, насколько быстро я сумею договориться с продавцами, и загрузить товар.
– То есть вы пробудете здесь еще несколько дней?
– А вы что, предлагаете мне возвращаться с пустыми трюмами?.. – только что не огрызнулась я. – Это, по меньшей мере, нелепо.
– Похоже, мы отправимся в обратный путь раньше вас... – продолжал господин Ютек, не обращая внимания на мой холодный тон. – Больные люди на борту такого небольшого корабля, как «Серая чайка» – это тяжело и ответственно. Мы вполне можем забрать этих заболевших бедолаг себе на борт.
– Крайне учтиво с вашей стороны, но не стоит. Управимся сами.
– Я настаиваю на своем предложении.
– Вы очень добры, спасибо... – вздохнула я. – Вынуждена отклонить ваше любезное предложение.
– Могу я узнать причину?.. – хм, а голос господина Ютека слегка поменялся, стал чуть более жестким.
– Господин Ютек, не прошло и четверти часа с того времени, как мы познакомились, и я вовсе не обязана давать вам отчет о своих действиях. Кроме того ваш тон...
– Да ладно, оставьте... – Ютек развалился на стуле. – Нечего играть друг с другом, тем более что мы люди взрослые, и каждый из нас хорошо понимает происходящее. Мы знаем, кого вы привезли с Птичьей Гряды, и понимаем, что ездили туда именно за ним. Не поясните, что там произошло?
– Дверь у вас за спиной. Не скажу, что мне доставило удовольствие общение с вами.
– Ну, вот что... – как видно, гостю не терпелось побыстрее закончить с делами, и он решил, что настало время отложить в сторону дипломатию, и показать, на чьей стороне сила. К тому же он явно не считал какую-то бабу тем человеком, с кем следует вести дипломатические беседы. – Вы отдаете нам этого парня – и мы не трогаем вашу посудину. В противном случае она может случайно сгореть – в жизни, знаете ли, бывает всякое.
– А этот молодой человек, о котором идет речь – он может случайно перерезать себе горло ножом... – согласилась я. – У несчастного парня, знаете ли, не все в порядке с головой – кидается на все острое, так что и тут от бед и неприятностей никто не заговорен.
– Вы не посмеете... – ухмыльнулся гость.
– На вашем месте я бы не была в этом столь уверена. У каждого из нас строгие инструкции, которым мы обязаны следовать.
– Тогда мы можем договориться как деловые люди. Поверьте – для вас это будет наилучшим выходом из создавшейся ситуации.
Надо же, как быстро этот человек переходит к торговле! Я думала, мы еще минут пять будем пугать друг друга разными страшилками. Без сомнений, почтенный господин из Польнии не считает меня тем человеком, кого стоит принимать всерьез. Интересно, почему? Ладно, некоторые иллюзии не стоит разрушать раньше времени.