Со своей стороны гарантирую честность и несомненную действенность магического средства, которое я решился доверить Вам, положившись на указания звезд и на свое личное мнение о Вас, как о человеке деятельном и достойном этого единственного и неповторимого Дара.
Моей целью является не личное обогащение, а скорейшее прекращение начавшейся кровопролитной войны. Достичь этого может лишь человек, подобный Вам, получив вышеозначенный Дар и совершив ряд решительных и победоносных действий. Никакой другой платы за использование этого Дара с Вас потребовано не будет, разве что Вы сами захотите вознаградить меня по благородству своей души.
Искренне Ваш, доктор оккультных наук, магистр огненной и воздушной стихий Жозеф Вальден».
«Так. Теперь еще одно. – Цебеш устало вздохнул. – Придется опять шифровать».
«Доктору Морицу Бэйнерду. Брно.
Запрос, сделанный мной, подтверждаю. Как известному специалисту верю Вам на слово. Готов заплатить за это двенадцать тысяч гульденов золотом. По времени я ограничен, и если в срок с десятого по пятнадцатое число в городе Линц не появится известный нам товар, то купить его я не смогу. В Линце меня можно найти, оставив письмо с адресом или местом встречи на мое имя в трактире «Белый камень». Надеюсь, сделка не сорвется.
Искренне Ваш. Дроуб Фельцах».
Часы на площади пробили девять. Цебеш погасил свечи и отдернул шторы. В комнату ворвался утренний свет.
– Ты уже послал мальчишку, Трухзес? – крикнул он в соседнюю комнату.
– Как вы и велели, Мастер. – Тучный, добродушного вида немец, позевывая, появился в дверях. – Все готово... И как вы можете не спать целую ночь, сударь? Три дня писали и все никак не написали...
– Вот. Отправь еще и это. По тем же скорым каналам... Мне нужно еще четыреста флоринов.
– Четыреста? – удивился Трухзес.
– Да. А ты чего ждал?
– Вы, сударь, оговорились тут, пока писали о каких-то двенадцати тысячах...
– Оговорился?
– Да. Вслух проговорили. Вот я и засомневался, только мне за день не собрать.
– Да... Тут начнешь заговариваться. Вот что значит не спать больше суток, – скороговоркой забубнил Цебеш. – Ну ничего. Не бери в голову, старина. Это были не деньги... Эклиптику рассчитывал. Четыреста флоринов мне вполне хватит. И еще вот о чем тебя попрошу... – И Цебеш, доверительно положив руку на плечо Трухзеса, повел его в соседнюю комнату.
Ольга и Тэрцо вот уже пять минут разгуливали по площади под часами. Они были не одиноки: степенно прохаживались по мощеной мостовой еще несколько парочек. Спешили куда-то слуги с корзинами. Проезжали по улице повозки, кареты, телеги. Несколько молодых людей проскакали по площади верхом на породистых, норовистых конях. Два стражника в кирасах стояли у входа в ратушу, зевая и тоскливо разглядывая прохожих. Нищие на паперти, зеваки, собравшиеся поглядеть, как будут бить городские часы, – все эти люди, казалось, шпионят, изредка поглядывая на Ольгу и Тэрцо или, наоборот, делая вид, что эти двое совершенно им безразличны.
«Почему меня не оставляет мысль, что это ловушка? – размышляла тем временем Ольга. – Что-то не так? Мог этот мальчишка работать на инквизицию? Если бы Хорват поймал Цебеша, что бы он стал делать?.. Или все же Цебеш сам так перестраховывается?»
Ударили звучно, даже с каким-то торопливым дребезжанием, часы. Один за другим десять ударов. Вот. Сейчас что-то случится... Но ничего так и не произошло. И минуты вновь потянулись – невыносимо долгие.
– Сударыня! – К ним подошел, радостно улыбаясь, неуклюжий толстяк. – Наконец-то я вас в этой суматохе сумел разыскать... Вы фройлен Мария?
– А что вам, сударь, угодно? – Тэрцо лучезарно улыбнулся и положил правую руку себе на кушак, закрыв ладонью пистолетную рукоять.
– Мне угодно пригласить вас, сударыня, на праздничный обед и от своего имени, и от имени одного нашего общего знакомого. – Толстяк поклонился Ольге настолько учтиво, насколько это было возможно при его комплекции.
Тэрцо взглянул на Марию.
– Если я не вернусь через час, ты знаешь, что делать.
Тэрцо поклонился.
– Позвольте, сударыня, я провожу вас хотя бы до двери. – Тэрцо подал ей руку, и они неторопливо пошли следом за толстяком.
Трухзес (а это был именно он) вскоре привел их к дубовой двери одного из выходящих на площадь домов. Отворив дверь, он отошел в сторону, пропуская Марию вперед. Надпись над дверью гласила: «Трухзес Фихтенгольц. Лавка готового платья».
– Я вас буду дожидаться, фройлен, – еще раз поклонился Тэрцо. Трухзес кивнул и, войдя, захлопнул дверь у него перед носом.
– Прошу вас, Мария. Вот сюда.
Пройдя через несколько комнат, представлявших собой торговый зал, складские помещения и пошивочные мастерские, они оказались в небольшой комнатке, где действительно был накрыт богатый стол – лепешки, жаркое, фрукты, вино. За столом сидел, радостно улыбаясь, Цебеш. Увидев их, он наполнил бокалы вином и поднял свой:
– За удачную встречу!.. Надеюсь, никаких эксцессов не произошло?
– Нет, сударь, – ответил Трухзес. – Только у фройлен был весьма назойливый кавалер. На вид итальянец или даже...
– Албанец?
– Да. Наверное, – кивнул Трухзес и взял свой бокал.
– Это Тэрцо. Он взялся проводить меня. На всякий случай... За встречу! – И Ольга тоже подняла свой бокал с вином.
Чокнулись. Чуть пригубили.
– Налегай на еду, Мария. Когда еще мы так поедим с этой нашей суматошной жизнью... Надеюсь, за вами никто не следил?
– Не знаю. Мне было так... беспокойно. Казалось, что буквально все следят.
– Да нет. Все чисто, Мастер. Уж поверьте, у меня глаз наметанный. Вот вас, по-моему, кто-то дожидается у главного входа. Я и вчера видел эту же рожу.
– Ладно, не будем о грустном, – криво ухмыльнулся Цебеш. – Расскажите-ка нам лучше, мастер Трухзес, как у вас продвигается торговля готовым платьем...
Хорват, выйдя из канцелярии, вздохнул, наконец, полной грудью. Скрип перьев и запах сургуча, бесконечные, нудные, идиотские вопросы, канцелярская латынь и постоянно крутящееся в голове «ну а если провалишь...».
– ...Ваша милость. Да вы что же, не узнаете меня?!
Хорват удивленно оглянулся. Перед ним была цветущая от счастья рожа Карела.
– Ты здесь откуда?
– По срочному делу. Вот. – Карел засуетился, открыл свою сумку, стал там что-то искать.
– Какого черта! – вскипал потихоньку Хорват. – Я тебя где оставил? Стоять смирно! Отвечай внятно, собачий сын, почему покинул вверенный пост?! – Он схватил Карела за ворот. В голове новоиспеченного капитана все отчетливей вертелось проклятое «ну а если провалишь...».
– Да я ж с документом. Вот! – Карел сунул Хорвату под нос найденную наконец-то в сумке бумагу. Рука Стефана Карадича, отпустив солдата, вцепилась в этот крохотный клочок... Он пробежал бумажку глазами и испепеляющим взглядом уставился на Карела.
– Так что ж ты, сволочь, молчал? Вперед! Бегом! Седлать коней!
– Я же... Вы ж сами мне... Я как приехал – сразу вас искать. Ребята знают уже. Они, наверное, уж и еду собрали, и коней поседлали. Вас только обыскались...
– Черт бы побрал этих бумажных червей! В Грац, скорее, пока Цебеш опять куда-нибудь не исчез!
Глава 8
Капрал Матиш внимательно оглядывал площадь.