Наглец опустил меня на диван в гостиной, холодные и влажные руки коснулись затылка и снова прижали к себе с дикостью и желанием, не поддающемся контролю. Я застонала, вдыхая запах мужчины.
— Думал, убью… — прошептал Рик мне в рот.
Я закусила губу, тело била судорога от безумного желания. Если бы могла двигать второй рукой, то уже бы стащила с него одежду и направила наглеца в свою сторону, в себя. Мне было жизненно необходимо почувствовать его внутри. Сейчас. Немедленно. Все разговоры оставим на потом. В это мгновение я до боли желала совершенно другого… Руки Рика сжали грудь, заставляя меня судорожно всхлипнуть, пальцы играли с сосками.
— Как узнал, что исчезла тогда, думал, найду и убью… — он провел языком по шее и обжег кожу горячим дыханием.
Но все же у меня было две руки, и если одна была зафиксирована в плотной повязке, то другой я вполне еще способна выполнять простые действия. Потянулась к поясу брюк и погладила мужчину по твердому, выпиравшему через плотную ткань, члену. Не знаю, что возбуждало больше — его прикосновения, слова или ощутимый бугорок под моей рукой… Расстегнула ширинку и пробралась внутрь. Мерзавец оказался без белья, а меня это только сильнее разгорячило, и я выгнулась навстречу желанному мужчине, когда он втянул в себя сосок и прикусил зубами. Уверена, теперь там останется ранка…След его любви…
— А когда узнал, что и Джей сбежал вместе с тобой, собирался убить обоих…
Я заглянула в безумные глаза, в которых плескались столько злобы и желания, но мне было все равно. Пусть хоть придушит меня сейчас в порыве ярости. Только для начала хорошенечко проучит… Я широко развела ноги в стороны, продолжая гладить член Рика.
— И откуда ты только взялась на мою голову?
Почему рядом с ним я превращалась в безвольную куклу, которая жаждала его ласк, внимания, прикосновений? Интересно, эта Кэролайн так же стонала и извивалась под ним?
— Откуда… — повторил он, и это слово стало отправной точкой. Возврата не было, и быть не могло.
Наглец перехватил мою руку, отнял от своих брюк, рывком стащил их вниз. Без всяких прелюдий и церемоний, стянул с меня трусы, сорвал майку и навис надо мной. А я уже готова была биться в агонии, только бы снова ощутить внутри его плоть. Потянулась рукой к широкой загорелой груди, и чуть ниже заметила шрам от пули. Я застыла. Воспоминания того дня вызвали новую волну дрожи. Не смогла бы пережить эту утрату. Просто не смогла бы и все… Аккуратно коснулась круглой выпуклой отметины, и, будто это действие могло причинить ему боль, заглянула в глаза.
— Я… я… не хочу тебя больше терять… — наши глаза встретились. — Тогда… просто не отдавала отчета тому, что творю, — и снова потянулась к мужчине, позабыв о плече. Позабыв обо всем.
— Аккуратнее, не то отправимся в центр к Логану несколько раньше, чем планировали… — наглец прижал меня, когда я совсем забыла о ключице, ощущая лишь пульсацию между ног. — А я думал о том, что мало, ничтожно мало, преподал тебе уроков по хорошему воспитанию…
Я закусила губу, сдерживая насмешливую ухмылку. Наглец и хорошее воспитание? Что-то новенькое…
Рик провел пальцами по животу, другой прижал меня, чтобы я больше не предпринимала попыток привстать. Пальцем скользя по телу, спустился в самый низ, коснулся центра моего возбуждения, и я не смогла сдержать стон, меня выворачивало наизнанку от чувства ожидания, что Рик скоро возьмет меня. Даже не знаю, что губительнее и крышесносяще — чувство близости и наполненности или предвкушения, томительного нетерпения…
Откинула голову назад и подалась вперед, навстречу настойчивым пальцам. Рик проник внутрь меня быстро и грубо, но я снова не смогла сдержать стон удовольствия. Я вообще не хотела себя больше контролировать. Нет, не так. Рядом с наглецом себя невозможно был держать в рамках. Рик склонился и оставил на губах поцелуй, вытащил пальцы, я даже не успела почувствовать разочарования, что снова оказалась пустой, как в то же мгновение, толчком, он заполнил меня на всю свою длину. Одной рукой схватил меня за волосы, аж искры из глаз посыпались, другой прижал к себе так крепко, что в груди совсем не осталось воздуха. Я ощутила толчки, такие резкие и грубые, словно Рик наказывал меня за все те выходки и безрассудства, что я совершила в последние дни. Он словно выбивал всю дурь из моей головы, освобождая место для новых, правильных мыслей, желая, чтобы я забыла всю боль, оставляя только шлейф приятных ощущений.