— Ну что мама, получила?! Думала, ты самая умная? Дело было вот в чем. Давным-давно, еще в Венетте Ксанта рассказывала сыну, что в любом языке обязательно есть слово, означающее соплеменников говорящего, и это слово чаще всего означает «настоящие люди». При этом обитателей соседних областей с иным языком и иными обычаями, как правило, за людей не считают и придумывают им какое-нибудь презрительное прозвище. Так, например, жители Королевства называют себя людьми, а своих соседей — «дивами», то есть чудовищами. Дивы, в свою очередь, зовут «истинными людьми» себя, а людей Королевства— «таори» (не живыми). В Мешке и в Венетте дивов зовут «чужанами», а соседей с Божьего Носа — «улиткоедами». На Божьем Носе жители зовут друг друга «эникрис» — «любимые дети», а своих южных и северных соседей «игларис» — «невежи». Здесь в Хамарне закон, выведенный Ксантой, также соблюдался. Изначальные жители звали себя «калхс» — истинными людьми, своих соседей с юга «лаборас», нечестивцами, северных соседей — «рили-ан-карин», болотнымц червями, а Людей Моря — попросту «тарри-а-кли», гибельными людьми. Однако сейчас Нишан в один момент опрокинул все многолетние построения жрицы. Для него и он сам, и она, и Керви, и Крита с Силлой все были просто «киллас» — людьми.
Однако Ксанта не обиралась отступаться так просто и после долгих расспросов выяснила, что у болотных людей все же существуют целых два слова, которыми они назвали чужаков. Первое из них «аллири-фас» — «оставивший родню», означало просто человека, который ушел из дома и отправился в путешествие. Гость из соседней деревни или пришелец из дальних и неведомых земель были одинаково «аллирифас». Второе слово звучало, как «самринас», и означало «знающий новые танцы и песни». Нишан говорил, что за последний год, пока он жил на болотах, он встречал множество аллирифас и ни одного самринас. Ни одного человека который говорил бы, что прежде жил на Оленьем острове, в Хамарне, дивьих горах, Мешке или Королевстве Нишан не видел. Он даже не знал, что такое Олений остров, дивьи горы, Мешок или Королевство. Для него существовали только «низкая земля» — Хамарна, «средняя земля», где обитал его народ, и «высокая земля», где обитали предки его народа. При этом он вовсе не относился пренебрежительно к обитателям «низкой земли». Напротив, он признавал, что жители Хамарны знают много красивых песен и истории, умеют мастерить красивые одежды и множество других замечательных вещей и из них получились бы в великолепные самринас, если бы они того захотели. О «высокой земле» Нишан говорил крайне скупо и неохотно, Ксанта полагала, что рассказывать о ней попросту запрещено. Она уже совсем раскаялась, что затеяла этот разговор, но тут Нишан неожиданно сказал:
— А ведь я соврал. Я видел одного самринас, но не на севере, а здесь в подвале. Он был через две или три э-э… комнаты от меня.
— Самринас с юга? — быстро спросила Ксанта.
— Нет, с севера, самой северной земли, той что за Потерянным Поясом. Он из тех киллас, что плавают на боевых кораблях. Кажется, его захватили в бою.
— Из Людей Моря?
— Не знаю, наверное, я не понимал, что он говорит, и никто не мог понять.
— Он говорил, как мы с Дреки?
— Нет, нет, совсем по-другому. Я же говорю, он не с юга, он с севера. Но он действительно был самринас — он пел. Все время пел. Я почти чего не мог понять, но, кажется, он тосковал по морю и по своему кораблю. Я жалею, что ничего не смог запомнить.
— А что еще за Потерянный пояс? — быстро спросил Дреки.
— О, это плохое место, там где прежде была высокая земля, странное место. Там нельзя быть живым людям.
Дреки немедленно рассказал об этом разговоре Керви, а Керви, свою очередь, передал слова Нишана капитану Салгату. Салгат отправил официальное послание королеве Силле и во все остальные королеве дворы, в котором просил позволения допросить находящихся в тюрьмах Людей Моря, которые, возможно, могли что-то знать о судьбе пропавших колонистов с Оленьего острова. Ни сам Салгат, ни Керви, ни Ксанта не верили особо в успех предприятия и оказались совершенно правы. Надзиратели всех королевских тюрем ответили, что никаких Людей Моря в их ведомстве нет и никогда не было.
— А правда это или нет, мы, боюсь, никогда не узнаем, — печально подвел итог Керви. — Ладно, не стоит падать духом. Мы ничего не приобрели, но ничего и не потеряли. Я все же сильно надеюсь на нашу поездку на безымянную реку к Болотным Людям.
Ксанта в глубине души надеялась вытащить из темницы Силлы ещё и этого «самринас» и потолковать по душам — ведь о Людях Моря в Прищеламье до сих пор знали очень мало. Но теперь ей оставалось лишь развести руками, — живя в Хамарне, она начала привыкать к этому жесту.