Никакой романтики в профессии с красивым иноземным названием «стюардесса» Динка не находила. Не то официантка, не то уборщица… в общем, та же проводница, только воздушная. Утомительные рейсы, взлеты, посадки, нелетная погода, воздушные ямы, когда сердце обрывается и летит вниз, опережая желудок… Бр-р…
Родители были в шоке, когда Диночка объявила им, что учиться ей осточертело и теперь она будет работать. В их представлении без высшего образования в жизни нельзя было ничего достичь. А тут — стюардесса!
Папа заявил, что дочка заболела «дешевой романтикой» и не надо ей препятствовать: сама поймет, что почем. Он был уверен, что через месяц Динка оставит эту затею. Мама же стояла насмерть, умоляя дочку не терять времени зря и все-таки попытаться сдать экзамены в институт.
— Я буду учиться на курсах, — сказала Динка. — Разве свет клином сошелся на высшем образовании?! И вообще, я все продумала. В жизни надо тратить время только на то, что тебе интересно.
Ах, как она была не права! Разве она могла тогда предположить, на что у нее уйдет целых пять лет?!
На курсах бортпроводников в аэропорту Внуково учили всего месяц. Но и его Динке оказалось достаточно за глаза! С общежитием было туго, и ей приходилось каждое утро полтора часа тратить на дорогу до аэропорта, толкаясь в маршрутке рядом со своими будущими пассажирами.
Тесные «газели» были забиты вещами, люди спотыкались в проходах, ругались, и до места учебы Динка добиралась невыспавшейся и с головной болью.
После учебы ее распределили во Внуковский авиаотряд, а вовсе не в Шереметьево, куда она так мечтала попасть. И Динка узнала, что неправильно выбрала курсы, потому что для международных линий стюардесс готовят в Шереметьеве, и не месяц, а полгода. Да к тому же на кафедре специальной языковой подготовки необходимо сдать профессионально ориентированный курс английского. Вот тут-то и оказалась зарыта собака!
Проклятый английский никак не давался Динке. Да и языковые курсы она посещала урывками — слишком уставала после перелетов. Да еще надо было отработать на подготовке и уборке, а это время засчитывалось только за половину летного.
Мечта о суперлайнерах и загранрейсах становилась все призрачнее. Серые будни в коллективе, который ей совсем не нравился, выматывали душу.
Первый пилот дядя Коля давно мечтал о пенсии. Каждый раз, поднимая машину в небо, он словно выполнял тяжкий труд. Белки глаз у него были постоянно красными, и сами глаза слезились. Динка даже думала, что он наверняка плохо видит, но умудряется пока обманывать медкомиссию.
Штурман Василий Ильич был тихим пьяницей. На борт он всегда поднимался трезвым, но с изрядного бодуна. Руки у него дрожали, а из воротника форменной рубашки высовывалась тонкая морщинистая шея. Динка всегда торопилась отвернуться, испытывая к нему смешанное чувство жалости и стыда.
Динкина напарница Зинаида Андреевна всегда норовила поручить ей работу погрязнее и потяжелее. Она сразу невзлюбила Динку, презрительно звала «принцессой» и зло бурчала, готовя бутерброды для разноски:
— В белую косточку хочешь выбиться? По Америкам летать? А пойди-ка помой сортир, голубушка. Небось ручки не испортишь!
Третья стюардесса, тихая Оля, никогда не встревала в их разборки. Динка ее голоса вообще не слышала. Ольга шуршала по борту, как мышка. Была она невзрачной, неприметной, возраста неопределенного. Динка однажды с удивлением узнала, что у Ольги двое взрослых детей и муж-красавец, авиамеханик.
Ольга смотрела всегда как будто сквозь Динку, словно та была пустым местом. Она не хамила, не дерзила, но это молчаливое игнорирование было для Динки еще обиднее Зинаидиных воплей.
Ну что она им сделала? За что они так? За то, что красивая, высокая, с длинными ногами? За то, что учит язык и мечтает о загранице? Разве мечтать запрещено? И кто виноват, что они сами застряли на вонючих Яках? Разве Динка им мешала?
Ее откровенно выживали, но не на ту напали! Упрямства ей было не занимать. Она из принципа не просилась в другой экипаж, а, сжав зубы, терпела. Не навсегда же это, не на всю жизнь. И эти убогие тетки, и родители — все хотят, чтоб она бросила авиацию. Ну так не дождутся!
Но больше всего ее удручало то, что в их экипаже не было нормальных мужиков. Зинаиде и Ольге было наплевать, с кем работать, а вот Динка без мужского внимания чахла. Ей просто физически было необходимо кокетничать, строить глазки, держать себя «в тонусе».