Ой, что тогда будет…
— А у тебя форма новая! — заметила Сашенька. — Долго шили?
— Полчаса, — машинально ответила Динка.
Ее уже не радовала форма, она и забыла, что несколько минут назад была на седьмом небе от счастья.
— Что, Карине под руку попала? — завистливо вздохнула Сашенька. — Повезло! А мне Маринка шила. Ты только посмотри! — И она крутанулась перед Динкой, демонстрируя себя. — Юбку в талии на три сантиметра шире сделала! Из вредности! Приходится булавкой закалывать.
Штурман Олег Петрович поравнялся с ними, и Сашенька моментально согнала с лица усмешку, нацепила маску пай-девочки и потупилась.
Олег Петрович глянул на нее, улыбнулся и достал из кармана кителя шоколадку.
— Ой, спасибо, — прощебетала Сашенька.
— Как настроение, молодежь?
— Отлично.
— Как учеба?
— Пока нормально… Вот через месяц сессия, — пожаловалась Сашенька.
— Ты обращайся, если что нужно.
— Спасибо, обязательно…
Сашенька посмотрела ему вслед, скорчила рожицу и показала язык.
— Ты чего? — спросила Динка.
— Да ну, старый козел! В дочки меня определил, конфеты носит.
— А что в этом плохого?
— Потом расскажу, — вздохнула Сашенька. — Я его просто не перевариваю. Кстати, ты знаешь, у нас ведь новенькая, вместо Валентина, — спохватилась она. — Танька Шохина. Тебе с ней сегодня в паре работать.
— Не с ней, а со мной, — хмуро буркнула Наталья, остановившись с ними рядом. — Я что, с ума спрыгнула, двух новеньких в пару ставить? Ты Таньку возьмешь, — велела она Саше. — В экономкласс. А наша секс-бомба под моим присмотром потрудится.
Все уже было готово к полету. В этом Наталья с Динкой были похожи: обе любили выполнить нудную часть работы заранее, чтобы потом не метаться как сумасшедшим.
Антон с Костей прошли мимо них в кабину. Динка отвернулась, но успела заметить, что Антон посмотрел в ее сторону с удивленной улыбкой.
— Быстро кофе сделай, — велела Наталья. — Антоша любит выпить чашечку перед самым взлетом.
— Сама делай, — фыркнула Динка. — Я еще не успела изучить его вкусы.
Наталья метнула на нее гневный взгляд, но решила не спорить. Налила в чашку кофе, положила сахар. И тут по внутренней связи раздался вкрадчивый голос Антона:
— Диночка, будь добра, принеси мне кофейку взбодриться. Да побыстрее.
Наташка покраснела и со злостью шмякнула чашку на поднос. Динка невозмутимо вытерла расплескавшиеся капли, взяла поднос и, медленно покачивая бедрами, прошествовала мимо Натальи к кабине.
— Динка, Динка, злая, словно льдинка, — пошутил Антон. Он потянул ее за руку и усадил на подлокотник кресла. — Ну как спалось? Что-то у тебя под глазами круги.
— Спасибо, хорошо, — «скромно» потупилась Динка, быстро покосившись на Костю.
— Хорошо? — уточнил Антон.
— Просто великолепно.
Динка услышала, как позади нее выразительно хмыкнул штурман Олег Петрович.
— Я рад. Я просто счастлив. А ты? — по-кошачьи мурлыкнул Антон.
— Ну… и я тоже.
— Не слышу энтузиазма в голосе, — обиделся он. — Вот я, например, готов без самолета, на крыльях улететь.
— Сто двенадцать — шесть — два, доложите готовность, — раздался приглушенный голос диспетчера.
— Я сто двенадцать — шесть — два, — четко отозвался Антон. — Готов. Разрешите занять полосу.
Он быстро глотнул кофе, отставил чашку и отвернулся от Динки, словно потерял к ней интерес. В этом была некоторая рисовка, он будто демонстрировал ей, что «первым делом самолеты, ну а девушки потом».
Ну и черт с ним, пусть себе фасонит. Динка усмехнулась про себя и вытянулась в струнку, браво щелкнув каблучками.
— Товарищ командир, разрешите обратиться, — звонко выпалила она.
Антон с Костей разом оглянулись.
— Разрешаю… — выдавил Антон, не понимая, какая муха ее укусила.
— Я могу уносить кофе?
— Можете…
— Разрешите идти? — Она вскинула руку к форменной пилоточке, отдавая честь.
— Идите. — Антон довольно заржал.
— Есть!
Глаза их встретились, и несколько долгих секунд они не могли отвести их друг от друга. Точно магическая нить протянулась между ними. И у Динки в голове, словно в калейдоскопе, пронеслись дивные подробности минувшей ночи.
Черт возьми! Как он ей нравится… Неужели влюбилась? Нет, только не расслабляться, сейчас не время. Надо думать о собственной шкуре, а не о горячем, ласковом теле Антона…
Динка почувствовала, что коленки предательски ослабли. Наверное, сейчас у нее на лице глупая мечтательная улыбка. Она ненавидела свою неспособность скрывать чувства. Если человек ей не нравился, то губы сами сжимались в струнку, а глаза метали молнии, а уж если нравился…