Семь лет тому назад уже тогда серьезная бизнес-дама сумела отмазать от срока своего молодого возлюбленного. Она даже вышла за него замуж, а молодой муж тут же взял фамилию жены. Любе Смирновой тогда было уже сорок, и она сквозь пальцы смотрела на «детские шалости» выпускника МАИ, попавшего по глупости в дурную компанию. Нынешние авторитетные преступные группировки, поделившие на сферы влияния всю Москву, тогда еще казались не такими страшными. Братвой становились просто из тяги к приключениям, авантюрам и красивой жизни.
Сашку взяли во время наезда на один из филиалов фирмы Любы Смирновой. И ему очень повезло, что хозяйка решила лично посмотреть на рэкетиров.
С ее помощью он отучился в Центре повышения квалификации при Университете гражданской авиации, прошел стажировку в авиационно-техническом центре Шереметьево и стал летать бортинженером на престижных заграничных рейсах. Большего, по сути, Сашка в жизни и не хотел.
…А теперь, судя по всему, Любка пролетит по своему одномандатному. Против нее там выставился еще более крутой бизнесмен, да и поддержка у того посерьезнее.
Сашке даже думать не хотелось о том, что будет, если смирновская империя рухнет.
Предполетная суета захватила Динку целиком. Наталья просто загоняла всех, Динку в особенности. Она отправила Динку готовить туалеты.
Самый обшарпанный был в хвостовом отсеке. Для того чтобы зеркало потеряло тусклый налет, а старый унитаз приобрел белый цвет, надо было драить их до боли в руках. Самое обидное, что, сколько ни делай, плодов работы все равно не видно.
— Плохо, — удрученно качала головой Наталья, никак не желая принимать Динкину работу. — Попробуй еще. Возьми «Санитарный», да не бойся испачкать ручки…
Динка сжала зубы и молча драила толчок, стараясь оттереть несмываемые ржавые подтеки. «Санитарный» ужасно вонял хлоркой и разъедал руки даже сквозь перчатки. Динке казалось, что она вся тоже уже пропиталась запахом хлорки.
Началась посадка, пассажиры постепенно заполняли салон, а Динка все терла жуткий унитаз. Пару раз к ней заглянули самые нетерпеливые, Динка на них рявкнула, а потом просто заперла дверь изнутри, чтоб зря не трепали нервы. Очень приятно, когда приличные мужчины видят тебя за столь прозаическим занятием.
Ну, Наташка, удружила! Никогда ее не волновал этот чертов сортир, всегда сама говорила, что помочь здесь может только капремонт! Да Динка ей сама повод дала. За удовольствия надо расплачиваться.
…Сначала она решила, что ей послышалось. Вот думает об Антоне, и уже его голос всюду мерещится…
Динка выпрямилась и притихла. Голос раздавался совсем рядом, прямо за дверью, в узком коридорчике, отделенном от салона плотной пластиковой шторой. Говорил Антон очень тихо, так что Динке приходилось изо всех сил напрягать слух и сдерживать свое шумное дыхание.
Кто-то пару раз дернул дверную ручку.
— Закрыто, — сказал незнакомый голос.
— Еще рано открывать, — успокоил Антон. — Здесь никого.
— Давай.
— Это последний раз, я больше не могу рисковать, — торопливо сказал Антон. — Сейчас через одного предполетный досмотр.
— Это я сам решу, — отрезал незнакомец. — На тебе такой должок, что вообще не вякай.
— Я не брал, — Антон старался говорить твердо. — Я ваш пакет вообще в глаза не видел. Вы ведь с Валентином договаривались.
— А кто нас с ним свел? — ухмыльнулся незнакомец. — Считай, ты за него поручился.
— Я вам вчера предлагал. — Голос у Антона сорвался. — Возьмите квартиру, машину, я все документы подпишу…
— На хрен мне твоя квартира! В «нычке» икона была, рублевской школы. Тебе ясно объяснили: это «лимон» баксов! Ты расплатишься, разве что эту колымагу загонишь.
— Угнать самолет? — ошалело переспросил Антон.
— Шучу, — хмыкнул незнакомец. — Кому там, на хрен, твоя развалюха сдалась! Ты Маму найди. Понял? Найди и вывези. Не будет Мамы, не будет и тебя.
Наталья поглядывала в Динкину сторону и радовалась. Бледный вид и удрученный взор соперницы говорил о том, что месть удалась. Да и польза ощутимая — хвостовой туалет давно уже не был таким стерильно чистым.
А Динка машинально делала бутерброды, разливала по стаканам напитки, но сама полностью отключилась от происходящего. Все мысли вертелись вокруг подслушанного разговора.