Он бешено забегал вдоль берега взад-вперед, заглядывая за каждый камешек и под каждую травинку. Генриетта помогала ему, и вскоре они разыскали каноэ – но в каком изуродованном виде! Видно, кто-то играл с ним. К носу была привязана длинная толстая веревка. Балласта как не бывало, подушки тоже, спинка сломалась, из швов вывалилась смола. Вся лодка была заляпана грязью, одно из весел погнуто и перекручено. Рухлядь, и только! Именно так и должно выглядеть всякое берестяное каноэ после того, как с ним поиграют большие мальчишки.
Стюарт пришел в отчаяние. Он совершенно растерялся. Опустившись на ветку, он закрыл лицо руками и повторял:
– Вот так история! Ну и история!
– А что случилось? – спросила Генриетта.
– Мисс Эймс, – дрожащим голосом произнес Стюарт, – уверяю вас, у меня все было так замечательно устроено – просто замечательно! А теперь...
Генриетта полагала, что каноэ надо быстро подремонтировать и все-таки покататься. Но Стюарт отверг ее предложение.
– Бессмысленно, – с горечью заявил он, – все равно получилось бы не то.
– А что значит «то»?
– То, как я представлял себе это вчера. Боюсь, что женщине таких тонкостей не понять. Вы только взгляните на веревку! Узел так крепко завязан, что мне в жизни его не развязать.
– Ну и что? – удивилась Генриетта. – Пускай волочится за нами по воде.
Стюарт в отчаянии уставился на нее.
– Да где вы видели, чтобы индейское каноэ плыло по тихой безлюдной реке и за кормой волочилась длинная веревка?! – вскричал он.
– Можно притвориться, будто мы ловим рыбу, – предложила Генриетта, она никак не могла взять в толк, зачем так нервничать из-за лодки.
– Я не хочу притворяться, будто я ловлю рыбу! – воскликнул в отчаянии Стюарт. – Вы на грязь посмотрите! На грязь!
Он чуть не завизжал. Генриетта присела на ветку рядом с ним и протянула ему мятную лепешку. Но он затряс годовой.
– Ну ладно, – сказала она, – дождь уже начинается. Пожалуй, я побегу домой, раз вы не хотите меня покатать. Не понимаю, почему надо сидеть тут и киснуть. Пойдемте ко мне, а после обеда мы бы сходили потанцевать в местный клуб. Может, у вас исправилось бы настроение. Хотите?
– Нет, благодарю вас, – ответил Стюарт. – Танцевать я не умею. К тому же мне завтра надо рано выехать. Возможно, даже на рассвете.
– И вы собираетесь спать под открытым небом, под дождем?
– Само собой разумеется, – ответил Стюарт. – Но я укроюсь под каноэ.
Генриетта пожала плечиками:
– Что ж, прощайте, мистер Литл.
– Прощайте, мисс Эймс, – отозвался Стюарт – Жаль, что наша вечерняя прогулка закончилась так неудачно.
– Мне тоже жаль, – сказала Генриетта.
И она ушла, ступая по мокрой траве, в сторону Треси-лейн, оставив Стюарта наедине с разбитым каноэ и разбитыми мечтами.
Ночь Стюарт проспал под каноэ. Проснувшись в четыре утра, он увидел, что дождь прекратился. День обещал быть ясным. Уже проснулись птицы, и в ветвях над головой раздавались их звонкие голоса. Стюарт никогда не пропускал ни одной птицы, не посмотрев – а вдруг это Маргало?
На краю города он остановился у заправочной станции.
– Пять, пожалуйста, – попросил Стюарт служащего.
Тот в недоумении уставился на крошечный автомобиль.
– Чего пять? – спросил он.
– Пять капель бензина, – ответил Стюарт.
Но служащий покачал головой и объявил, что не может продавать такую малость бензина.
– Почему? – возмутился Стюарт. – Вам нужны деньги, а мне нужен бензин. Почему бы нам не прийти к соглашению?
Заправщик ушел внутрь здания и вернулся с пипеткой. Стюарт отвинтил колпачок бака, и служащий капнул туда пять капель бензина.
– Сколько работал, а таким делом никогда еще не занимался, – проворчал он.
– Проверьте заодно и масло, – напомнил Стюарт. Когда все было проверено и деньги заплачены,
Стюарт завел мотор и выехал на шоссе. Небо светлело, вдоль реки висели полосы утреннего тумана. Городок еще спал. Машина с ровным урчанием катила вперед. Стюарт чувствовал себя отдохнувшим и радовался, что он снова в дороге.
Через километр шоссе разветвлялось. Одна дорога вела на запад, другая по-прежнему шла на север. Стюарт остановился на обочине северной дороги и вышел оглядеться и поразмыслить. К своему удивлению, он увидел на краю канавы какого-то человека. Тот сидел, прислонясь к указательному столбу. На ноги у него были надеты когти, на животе – тяжелый кожаный пояс. Стюарт догадался, что это монтер, чинящий телефонную линию.
– Доброе утро, – дружески окликнул его Стюарт. Монтер откозырял. Стюарт уселся рядом с ним на край канавы и глубоко вдохнул свежий душистый воздух.
– Денек будет хороший, – заметил он.
– Как же, денек славный, – согласился тот. – Одно удовольствие лазать на столбы.
– Желаю вам чистого неба и крепкой хватки, – сказал Стюарт. – Кстати, вам там наверху встречаются птицы?
– Еще бы, в больших количествах.
– Если вам когда-нибудь встретится птица по имени Маргало, будьте так добры, дайте мне знать, буду вам очень признателен. Вот моя карточка.
– Опишите-ка птицу. – Монтер достал блокнот и карандаш.
– Коричневая, – начал Стюарт, – коричневая с желтой грудкой.
– Из каких она мест, не знаете?
Монтер кратко записал: «Луга. Пшеница. Таволга. Любит свистеть». Он убрал блокнот в карман и спрятал карточку Стюарта в бумажник.
– Буду смотреть во все глаза, – пообещал он. Стюарт поблагодарил его. Они немного посидели молча. Потом мастер прервал молчание:
– В каком направлении держите путь?
– На север.
– На севере славно, – подхватил монтер. – Я всегда с удовольствием еду на север. Правда, юго-запад тоже отличная сторона.
– Да, пожалуй, вы правы, – задумчиво проговорил Стюарт.
– А еще взять восток, – продолжал мастер. – У меня однажды было занятное приключение на дороге в восточном направлении. Хотите расскажу?
– Нет, спасибо, – ответил Стюарт.
Мастер немножко огорчился, но не замолчал.
– Есть что-то такое в северном направлении, – продолжал он, – чего не найдешь в других. Тот, кто держит путь на север, выбрал правильно, вот мое мнение.
– И мое тоже, – подтвердил Стюарт. – Только мне кажется, что теперь я так и буду до конца дней моих ехать на север.
– Это еще что, случаются вещи и похуже, – утешил его монтер.
– Да, бывает, – поддержал его Стюарт.
– Чинил я тут оборванную телефонную линию, которая идет на север, – продолжал монтер, – такие чудесные места встречал. Болота, где растут кедры и на колодах сидят черепахи, будто ждут чего-то; поля, обнесенные кривыми изгородями, которые покосились просто оттого, что устали стоять неподвижно; фруктовые сады, до того старые, что они уже позабыли, где стоял дом фермера. По дороге на север я съедал завтрак на пастбищах, заросших папоротником и можжевельником, под ясным небом на свежем ветру. Работа заводила меня в густые еловые леса зимней ночью, где лежал глубокий мягкий снег, – самое подходящее место для кроличьего хоровода. Отдыхал я на товарных платформах на узловых станциях, благодать – теплые деньки, теплые запахи. Знакомы мне пресные озера на севере, где нет никого, кроме рыбы и ястребов да еще, само собой, телефонной компании – куда она только ни забирается. Да, я хорошо изучил эти места. До них отсюда ух как далеко, помните это. А когда вдобавок ищешь кого-нибудь, то, понятно, передвигаешься не очень быстро.
– Что правда, то правда, – согласился Стюарт. – Что ж, мне, пожалуй, пора. Спасибо вам за дружеские наставления.
– Не за что, – отозвался монтер. – Желаю вам найти вашу птичку.
Стюарт сел в машину и поехал дальше на север. С правой стороны над холмами как раз всходило солнце.
Стюарт всматривался вперед, в громадные просторы, лежавшие перед ним, и понимал, что его ждет долгий путь. Но небо было безоблачное, яркое, и Стюарт чувствовал, что взял верное направление.