Я думала, сейчас ее застрелят. Из “Града”. Но не тут то было. Машины быстро стали сдавать в стороны, необычайным образом освобождая проход. Послышался даже скрежет отодвигаемых давлением автомобилей. Две роскошные машины – линкольн и малышка – хладнокровно проехали в проезд, разворачиваясь на другую полосу дороги. Такое вообще было невозможно при таком движении, да еще при такой ошеломительной пробке. Но это было. Они как раз въехали в дворик больницы, чтобы развернуться.
Девчонка с парнем, надо сказать, выглядели как воспетая голливудская пара детей миллионеров, просто из другой богатой жизни.
И тут офицера словно прорвало. Он орал на женщину:
- Надеть паранджу! Закрыть лицо! Всегда ходить так!!! – выплевывал приказы он и что-то еще подобное, и отчаянно ругался. Двое солдат, закрывая глаза руками по его приказу, чтоб не смотреть, затворили ворота в больницу и заложили их ломом... Пока офицер орал что-то нелестное женщине вслед, чтоб она там сидела в больнице до второго пришествия и не рыпалась, что он убьет ее, если она еще раз выедет на дорогу, где солдаты, и разгонял в слезах ярости затор. Он что-то гнусно ругался и смотрел.
Наши пулеметчики застыли у пулеметов в напряжении, взяв их на прицел.
Но ничего не случилось.
Женщина невозмутимо вышла из машины и послала солдатам воздушный поцелуй. Они взревели.
Она невозмутимо и холодно смотрела на них наглыми глазами, опершись на машину с видом стервы, доставая и разминая пальцами новую сигарету, которую поспешно прикурил ей выбежавший главврач. Которому она небрежно сунула ее чуть назад не глядя на него, будто он всегда прикуривал ей сигареты.
Выбежавший военный регулировщик с палочкой, отчаянно плача, стал показывать ей палочкой на дверь больницы. Указывая направление движение ей туда.
Но вместо этого туда, почему-то, стали поворачивать машины с солдатами. Все как одна.
Регулировщик отчаянно заругался и что-то истошно кричал, приседая. Женщина презрительно бросила сигарету, поджала губы, отвернулась, и надменно вошла в холл больницы, показывая, что они не стоят ни одного ее пальца.
Все вокруг меня приготовились к бою – вскидывали автоматы, передергивали затворы.
Но она спокойно вошла в холл.
- Далеко пойдет, девочка... – вытирая холодный пот, проговорил боец из команды белобрысого, опуская оружие.
И только тогда до меня дошло, что это Оля...
Лишь тогда регулировщик на улице начал орать на всех, выправляя движение и разгоняя машины.
Солдаты больше не глядели.
- Ну и цирк она устроила... – мрачно сказал белобрысый, появившись из-за двери. – Только самый последний дурак не будет знать, что мы здесь...
- Даже я ее не узнала... – хмыкнула я. – Они как пара любовников из кино – сказка...
- Сегодня же сделаю ей предложение... – сказали на это одновременно трое из бойцов белобрысого.
- Ничего подобного! Я вам сделаю! – заявил входящий с тяжелыми роскошными чемоданами боец, которые он достал из “линкольна”, пока все были заняты Олей.
Белобрысый выругался что-то про флирт на работе, и про то, как это называется.
- Правильно, у меня есть жених фотограф... – подтвердила Оля, небрежно бросая зажженную сигарету на пол с видом неприступной холодной богини. – Я слышала, как солдаты в машинах обсуждали приказ стрелять на поражение во всех молодых женщин...
Поспешно затаптывая сигарету, белобрысый грязно ругал невоспитанных девочек, которые не понимают всей опасности.
Дверь открылась, и тяжело вошел главный врач с женским фантастическим чемоданом. Он, запыхавшись, с ужасом опустил его на пол, вытер пот, увидел молодого врача, и быстро гордо выпрямился, сказал, что ему надо по делам. Дело было – перемывать утки больных, ибо медсестра не справлялась – так я поняла по виду молодого врача. Он будет очень загружен делом – это было ясно по виду старого врача.
Сопровождавший Олю боец сунул мне толстую пачку квитанций.
- Надеюсь, ты сумеешь отчитаться за это перед начальством, – сказал он тяжело. – Но лучше пошли ее саму в бухгалтерию с чемоданом... Зато первое место мы получили!
- Что это такое? – я хмуро показала на чемодан, когда дверь за двумя ее преданными придворными врачами закрылась.
- Это самое главное... Ты же всегда носишь главное с собой... – Оля раскрыла чемодан, и я увидела там аккуратно упакованные шикарные женские платья. – Я тоже захватила главное с собой...
Я ахнула.
- А это для них... – Оля важно раскрыла второй чемодан. – Я купила их размеры...
Мужчины бросились к нему. И ахнули – там тоже были шикарные, даже ослепительные женские платья. Мужчины отчаянно заругались. На них страшно было смотреть.