- Это мужчина, и он целует ее! – констатировала Люба. – И чашечки с полки у потолка разбиты, они даже не убрали их перед ЭТИМ.
Мой спутник медленно с достоинством обернулся, почему-то не выпустив меня из рук, как я не хотела вырваться. Он, наоборот, притянул и поставил меня рядом, крепко удержав.
- И я его знаю... – тихо прошептала Принцесса, хватаясь за сердце. Я не обратила внимания на ее необычное поведение.
Мой спутник, не глядя на Принцессу, со странной улыбкой вызывающе и спокойно смотрел на Любу, встретив ее тоже странный взгляд. Как-то странно она глядела и качала головой. Она так смотрела на него, будто знала его по фото и укоризненно спрашивала его взглядом, как он сюда попал и что он тут делает с дочерью? Он спокойно и уверенно выдержал его, когда Люба фыркнула, вздохнула и перевела взгляд на меня.
- Ну, разбила чашечки... – недоуменно сказала я. – Ну так я тебе сумочку купила... – я уже собиралась заплакать. Было так дурно.
О Принцессе все забыли, но она о себе сама напомнила, заставив всех вздрогнуть. Зарыдав, она бросилась на меня, отчаянно крича:
- Ненавижу!!! Ненавижу!!! Ненавижу!!!! – она безумно рыдала. – Как я ненавижу вас всех!!!! Ненавижу тебя, мама... – и, сев на пол, стала просто отчаянно всхлипывать, даже не всхлипывать, а давиться и биться безумными слезами. И потом, со слезами, стала бить меня и моего спутника изо всей силы, а потом, устав, ибо не доставала и до моего пояса, просто беспросветно зарыдала, безумно вцепившись и ткнувшись в мои брюки.
Ничего не в силах понять, я подняла ее на руки, обернувшись к своему спутнику, чтоб получить хоть какое-то объяснения, ибо Люба была в обмороке. Но натолкнулась на его странный затравленный и безумный взгляд остановившихся глаз. Он явно не был способен что-то объяснять – так он смотрел на девочку.
- Этого не может быть! – прошептал он с совершенно неразумным дебильным видом. В глазах его блестели слезы, он не мог отвести взгляд от нее. – Не может быть! Она же погибла! Этого просто не может быть, я просто свихнулся сегодня, Господи!!!!
Он так тяжело дышал, и так смотрел, ничего не видя, на нас с Принцессой, ничего не соображая внешне и ни на что не реагируя, что я поняла, что я сошла с ума. Если все ведут себя как сумасшедшие.
Я попятилась от него, чтоб не убить его случайно, ведь я чокнутая теперь.
- Оля!!!!!! – закричал вдруг отчаянно он, будто очнувшись, кидаясь к девочке.
Я вздрогнула от этого нечеловеческого крика, ибо он кинулся к нам. И хотел, безумец, выхватить Принцессу. И схватить ее на руки. Прижать, обнять, целовать, гладить...
Но та не давала себя взять, отчаянно бья его кулачком и ревя просто безумно, норовя нам обоим сделать больно. Не выпустив меня своей отчаянно вцепившейся в меня маленькой ручки.
- Ненавижу! – она вытирала лицо об меня, и била, тыкаясь, периодически сминая слезы об меня, потом снова била, прятая лицо у меня на груди, била, потом ревела, замирая на груди с спрятанным лицом, отчаянно вцепившись в меня. И пыталась побольнее ударить его рукояткой вытащенного у меня нагана. Она била его по голове.
- Оля, что ты делаешь?! – заорала пришедшая в себя шокированная Люба, ничего не понявшая до сих пор. – Какие нехорошие слова ты говоришь! Разве так можно?!
- А ложь говорить можно!!??!! – безумно закричала Оля, и от тонкого, исполненного боли и горя, детского голоса задрожали стекла. Она совсем обезумела и билась в истерике об меня. – Мама говорила, что она не она, – кричала она, – а сами с отцом здесь за ручки держатся, целуются, все полки и люстры побили, тайком обнимаются! Это они то друг друга “не знают” – переобезьянничала она меня, – никогда не видели, не видели, не видели, не обнимались... А обо мне они подумали, каково мне, одной, одной, одной, совсем одной было быть?
Я вздрогнула.
- Почему, почему, почему без меня? – это был страшный, истерический выкрик, после которого Оля потеряла сознание.
Очнувшаяся Люба с суровым лицом тут же кинулась к ней с лекарствами, оттолкнув к черту моего доктора, так, что тот отлетел.
- Какие же вы оба с ним мерзавцы! – печально сказала она нам. – Бросить Оленьку как собаку, такую девочку, свою дочку! Чтоб она голодала неделями!
Мой спутник странно опять замер, поняв, что обращаются к нам обоим. Он странно смотрел то на меня, то на Олю, механически переводя взгляд, словно не мог что-то понять. О чем речь.
- Отдайте мне Олю, – буркнула Люба. – Она же вас любит!!!
Он медленно осел в кресло. Он, по-моему, странно глядел теперь и на меня тоже.
Принцесса на кровати заворочалась. Он тут же, отставив мысли, кинулся к ней и прижал ее к своей груди.