Трибуны рыдали стоя и воя.
Я со страхом слушала, вжавшись в руль, что там творилось. Я же не хотела, – жалобно стонала я. Я только медленно ехала, зачем они пытались меня давить!
- Нет, вы посмотрите, какой это ублюдок! – в сердцах голосил голос в микрофон. – Какой гениальный ублюдок!!!! Если так пойдет дальше, то за приз экстремальных гонок в миллион долларов и гоночную машину Феррари некому будет бороться!
Я пыталась оторваться на своей машине от преследователей как можно дальше. Но что-то с этой машиной стало.
А сзади...
Мне стало холодно.
Оттуда сквозь пламя вырвалось две идущих колесо к колесу машины, а за ними – еще одна. Вид у них был – как у одичавших тигров, глаза водителей – сжаты в щелочки, лица – у смотрящих в прицел бывают краше. Суровые фигуры, сжавшиеся, как смерть и напряженно наклонившиеся над рулем.
Почему-то мне сразу подумалось, что это смерть. И я давила на газ.
Но, что-то нарушено было в идиотской машине.
- Да... – сказал голос в микрофон. – Бывает и так...
Как я не жала на газ, машина ревела, но упорно шла не больше ста пятидесяти. Я ничего не могла поделать. Она скрипела, билась, но быстрей не шла.
Трибуны разочаровано стонали.
- Что-то произошло с мотором... – разочарованно сказал голос. – Ему здорово досталось... Видимо, повредили что-то в двигательной системе... Обидно умереть, не дойдя до цели...
Я дернулась.
А потом поглядела вперед, ибо назад глядеть было неприятно.
И похолодела совсем – впереди шли одни восьмерки трассы. То есть трасса постоянно пересекалась сама с собой.
С одной стороны на трассу даже выходил такой же самый трамплин, как и первый. Меня пробрала дрожь, ибо я вспомнила. И еще потому, что этот трамплин тоже был разобран, чтобы пропустить мимо себя трассу автодрома.
Почему-то как перед смертью вспомнилось самое плохое из детства.
На выпускной экзамен в школе пришел представитель районо господин Зайчик.
Он был злой, злобный, он валил всех. Даже олимпиадник Василий Шумин не смог ответить на его вопрос и получил неудовлетворительную оценку.
Я просто боялась. Обычно билеты я учила наизусть дословно, как стихи, полагаясь на свою хорошую и развитую таким упражнением память. Как и решения задач. Учителя знали это и не свирепствовали, ласково улыбаясь, ибо сами даже помогали мне изо всех сил. Я так старалась.
Но они никогда не задавали посторонних вопросов, если не хотели получить такой же чудесный ответ.
Господин Зайчик этого не знал. Его задачей было завалить школьников.
Настала моя очередь. Как ни странно, я ответила.
Дал еще один вопрос, но опять попал на вопрос билета.
Я снова ответила дословно.
- Я знаю все! – бодро сказала я.
- Все? – как-то нехорошо усмехнулся господин Зайчик. – И откуда я родом?
Я недоуменно посмотрела на него.
А потом поняла, на какую мысль он меня наталкивал, ведь учителя мне всегда подсказывали, жалея:
- Кролики живут в Австралии... – радостно начала я, расплываясь в счастливой улыбке, потому что помнила это.
Класс грохнул, и больше не вставал до конца экзамена.
Я отчаянно тогда разревелась. Почему? Что я сказала такое неправильное? Обычно меня щадили. Уцепившись в плечо любимой учительницы, я жалко бормотала сквозь безумно катящиеся слезы:
- Почему? Я же знаю, что кролики съедают все... Они настоящее стихийное бедствие... Их надо травить дустом.
После этого на пол легли даже учителя, а господин Зайчик выскочил в коридор, как ошпаренный. И только учительница и моя подруга Лана меня утешали... И говорили, что все правильно и я молодец. Зато всем остальным, кто не успел получить двойки, поставили хорошие оценки, ибо Кролик уехал в реанимацию с разрывом сердечного клапана.
То же самое было в настоящем. Впереди на трассе – сплошные петли. Сзади – стрелой догоняли две машины, обходя с двух сторон. На душе было нехорошо.
Третья прикрывала сзади.
Абсолютная смерть.
Они рванули синхронно, бросив машины на полный, так что они прыгнули вперед ко мне, не давая уйти. Они притворялись – как-то холодно поняла я, чтобы усыпить бдительность и не дать мне уйти. У них была доступная скорость больше трехсот двадцати.
Я ударила тормоз в тот момент, когда они подошли вплотную ко мне по бокам. Зажав меня бортами.
Третья была слишком далеко, чтобы мне помешать. Она еще не успела меня закрыть сзади в тройник.
Обе скоростные машины на скорости в триста двадцать пронесло мимо. Они даже понять не успели.
Они вошли в пике петли синхронно.
Трибуны разочаровано выдохнули.
Как ни ужасно, я тоже была уже в этой петле.