Разворачиваться было поздно – разворот я пропустила. Теперь оставалось просто идти вслед за ними, попытавшись прорваться из петли или где-то съехать с нее, ибо я была в ловушке. Идущий далеко сзади гонщик успеет к горловине петли намного раньше меня.
Оставалась надежда на съезд где-то в стороне. Я горько усмехнулась. Единственный съезд в сторону был на такой же самый разобранный трамплин, полет которого проходил над этой же петлей, только чуть дальше.
- Вперед вырвались два болида, задержавшиеся на трассе... – сказал со вздохом голос.
И тут я с ужасом увидела, как третья машина, вместо того, входить в петлю, резким разворотом вошла на встречную линию. То есть прямо мне в лоб.
- Нет, это невозможно! – выругался голос.
Холодный пот потек ручьем. Сомнений, в том, что произойдет, не оставалось. На скорости триста пятьдесят, обойдя стороной дружков на выходе петли и и-то с ними чуть не столкнувшись даже при обоюдном нежелании, он вышел мне просто в лоб. Машины стремительно сближались будто молнии. Его болид был гораздо тяжелее моего жигуля – странно, как он вообще проходил повороты с такой массой. Он вырастал так быстро, что и секунды не осталось жить. А тот, кто дрогнет, получит удар в бок и вылетит с трассы по отвесному спуску. Только съезд на трамплин слева отметит место моих клочков. На фоне трамплина его машина прорисовалась мне кровавым дьяволом за ничтожный миг.
Лобовая атака.
Все произошло в долю секунды. Вжав педаль газа до упора, я одновременно рванула руль в сторону. Обманув его таким образом на ничтожное время, ибо он не ожидал, что я, наоборот, окажусь впереди и еще ближе, чем он предполагал.
И потому он не среагировал сразу. И не вывернул руль мне навстречу, когда моя машина ушла чуть в бок. Ибо мозг его вряд ли успел отработать это изменение при скорости сближения более пятисот.
И я, буквально за мгновение до удара ушла этим прыжком вперед на съезд на трамплин, а не была сбита им в бок и не сошла с трассы.
Не ожидая происшедшего, он не сразу среагировал, а, возможно, еще и обернулся в мою сторону, чтобы понять, что произошло. И, машину с такой массой, вынесло с дороги в кювет, как из катапульты, так что он пулей покатился по спуску. Он просто выскочил за ограждение, промахнувшись мимо меня.
Но, моя жизнь кончалась не лучше. Я взлетела вверх на трамплин. Точно ринулась вверх в полет. Внизу навстречу шли по петле две машины борт к борту под трамплином. Углядев, куда мне придется лететь, я задергалась и попыталась затормозить.
Но это не помогло.
Душа ахнула.
Лишь скорость упала, но я все же вылетела с трамплина. И, вместо того, чтобы перелететь полоску трассы с машинами внизу, с треском прыгнула аккурат на крыши гоночных машин, только вышедших из петли и идущих бок к боку. Передние колеса как раз врезали по первой, задние по ближней ко мне. Я только ухнула, когда я сравнительно целой приземлилась на землю, смяв эти крыши. Спасибо им! Они здорово смягчили удар, и второй прыжок с них на землю по касательной от крыш уже прошел не так страшно.
Со смятыми крышами и лопнувшими передними стеклами обе машины не удержали управления, и, столкнувшись, вылетели с трассы. А может, некому было удерживать управление. Одна машина врезалась в одиноко растущее дерево, другая, скатившись, лежала вверх ногами и забавно дрыгала вращающимися колесами.
Трибуны взвыли.
- Нет, жива еще черепашка ВАЗи! – бешено вопил в микрофон незримый голос. – Это невиданно!
Он что-то бормотал, пока я не прошла еще раз по той же петле, но уже правильно, а не через трамплин, ибо съехала на другую дорогу.
И тут я поняла, входя в петлю, что с моим правым колесом от прыжков что-то случилось – оно как-то странно болталось.
Я мигом затормозила и с ужасом выскочила наружу.
Трибуны застонали.
- О Боже, у него еще и проблемы с колесом... Неудивительно после таких штук! Не видать ему победы, как своей жизни! – вздохнул бесплотный голос.
А я увидела несшуюся вдали по трассе иномарку. Видно, кто-то прошел все заторы без преград, и теперь догонял меня.
Вспомнив, что при остановке на шоссе нужно выставить знак, я с трудом вытащила из багажника чудовищную шестидесятилитровую канистру и перетащила подальше от машины. И гордо счастливо улыбнулась – я точно знала, что это знак поломки, ибо видела такие канистры. Я все вспомнила – да, надо выставить знак. Я поставила эту громадную канистру вертикально. Как обычно. Знак – я ремонтирую, не мешать. Я честно поставила машину сбоку, никому не мешаю, – дрожа, подумала я.
А потом быстро кинулась к колесу. То, что я увидела, меня ошеломило. Часть винтов была сорвана, часть поотворачивалась.