Я внимательно слушала его, хотя не понимала ничего, кроме отдельно взятых слов, не понимая, чего он вдруг разговорился.
- Наш гений сказал, что никто не мог сделать подобного такого ранга, хоть в гоночных и применяются иногда другие модификации. По слухам, такое придумал только дед Толика-Кидалы, но он ни за что не хотел продать старый секрет, а потом помер... А теперь разобрались, возьмем патент, и, может, теперь разбогатеем. Мы даже вам сделали на основной мотор такую же за это короткое время, Иван – золотые руки техник. Теперь наладим...
Я же думала, что осталось от моей машины в этом гибриде отца русского и десяти негритосских матерей.
- Тридцать процентов... – меланхолично вслух проговорила я, сколько осталось.
- Да вы что, обалдели что ли?! – подпрыгнул он. – Да ведь нам придется платить за патент, регистрировать его за рубежом, развивать производство, брать кредит... Мы не можем никак претендовать на меньше семидесяти процентов прибыли! – взмолился он, даже вспотев. – Мы просто не окупим! Какие тридцать, нам минимум семьдесят!
- Да вы посмотрите, тут и двадцати пяти нет! – возмутилась я, тыкая пальцем в салон. Думая, что речь идет о том, сколько от моей машины в этой.
- Шестьдесят пять! – сказал он обречено.
- Тридцать пять! – пошла я на попятную, не понимая, чего он так дергается
- Шестьдесят три...
Мы начали торговаться.
Он уперся по-глупому. Но дальше шестидесяти стоял насмерть. Вытирая холодный пот.
- Хоть вы и чистильщик, но не сдамся... – уперто сказал он.
- Ну ладно, пусть будет по-вашему, – вздохнула я, про себя думая, что вот мама говорила, что я одна такая глупая. А вот человек вообще мог спорить и стоять насмерть из-за пустяка.
- Сорок вам и шестьдесят нам... – он вздохнул.
- А что вы там говорили про патент... – вдруг вспомнила я что-то из его рассуждений.
- Да надо такую сумму!
Он назвал сумму, и я ахнула. Она была громадной...
- Но зато это порадовало бы вашего деда... – тихо сказал он. – Настоящий был гений, хоть и склочный и вредный, прости господи его душу...
- Правда? – я дрогнула. Деда я очень любила. И даже после смерти хотела, очень хотела бы сделать ему хоть что-то приятное, чтоб он получил облегчение. – Вы думаете, что он хотел бы и порадовался этому?
- Конечно... Кто же не хочет видеть, как процветает то, чем он занимался... – печально сказал он.
Да, дед много занимался мной. И много тосковал и горевал, когда видел, что ничего не получается.
Вздохнув, я подозвала носильщиков.
И приказала дать ему эту сумму.
- Сейчас оформим, все будет по закону... – задергался он. – Я передам вам расписку, а потом оформим наше совместное дело юридически ...
- Зачем?
- Ну... – замялся он. – Ведь вы даете такую сумму денег... Оформить нужно, чтобы вас, к примеру, мы не могли кинуть.
- Кинуть? Что это значит? – растерялась я. Не понимая, что значит кинуть.
- Верю, верю! – быстро засуетился он. – Верю, что вы даже не знаете и не знали, что такое кинуть... Ибо кинуть вас мог только крутой идиот, которому охота совершить изощренное самоубийство с пытками... – он даже хихикнул. – После кино с вертолетами вы можете верить честному слову людей, они станут добрее с вами...
Я не смотрела то кино, от которого люди становятся добрее, ибо меня дома не пускали к телевизору. Двоюродная сестра, у которой я жила в маленькой комнатке, и ее сын не были рады этому, ибо я все ломала. По их словам. А у богатых, у которых я чистила ковры, много не насмотришься. А кинотеатр остался доброй советской мечтой. Куда, как я мечтала, меня пригласит однажды сказочный принц на вечерний сеанс с фильмом про Золушку.
Глава 14.
Администратор снова подбежал ко мне.
Механик увидел это и сообразил.
- Куда вам перечислять эти ваши сорок процентов, когда будет доход? – быстро спросил он.
Я поняла, что он хочет отдать потом мне деньги, от которых деду станет хорошо. И он не будет говорить, что я такая глупая... – чуть не со слезами подумала я.
- Разве это не все равно? – печально сказала я, думая, что деду деньгами не поможешь уже. Что он на том свете купит, да и перевод туда не дойдет. Я уже пробовала послать ему письмо, но у меня не приняли.
- Нет, все должно быть оформлено юридически, ибо предприятие будет законным, – вздохнул механик-директор. – Должен быть получатель...
Он уперся.