Нас сюда случайно занесло. Ворота открылись, и мы въехали.
Иван приложил руку к козырьку.
Все напряженно смотрели, и тут, словно по заказу, тучка закрыла солнце.
И все увидели надпись золотом, идущую по фронтону.
Она была скромной и невызывающей:
“Частная психиатрическая лечебница для особо опасных случаев”.
Глава 20.
Я присвистнула и меня ноги сами вынесли через забор на улицу. Точно так же живо, как мы сюда въехали, так ребята быстро выламывали ворота обратно. Я злилась про себя – в этом шухере мы попали неизвестно куда.
Но дорога все равно была перекрыта мотоциклами.
На улицу, как ужаленный, выскочил Иван. И увидел как раз выехавший из бокового проезда большой мусорный грузовик.
Увидев грузовик, он даже изменился в лице.
- Я сейчас вам покажу, как обижать моего сотрудника на работе ни за что... – прошипел вдруг он, и махнул водителю.
Увидев, из каких ворот выскочил Иван, водитель мусорной машины изменился в лице и угодливо поклонился.
- Это надо убрать! – брезгливо сказал Иван, показывая на мотоциклы. – Вы должны немедленно это вывезти, мы не можем проехать!
- А что происходит? – с удивлением спросил тот.
- Рокеры протестуют против запрета использовать Харли-Дэвидсоны... – ляпнула я первое, что пришло в голову. – А сейчас должен приехать президент!
- Нет проблем... – быстро засуетился мусорщик. – У нас как раз тут база грузовиков... – А куда вывезти...
- Доставьте их на автодром... – дал точный адрес Иван. И, когда человек бросился исполнять приказ, злорадно сказал: – Я им покажу моральный ущерб... Они у меня заплатят!
Не знаю, как там они там договорились. Буквально через минуту мотоциклы грузили на “Камазы” десятки людей. Шоферы грузовиков не любят рокеров. Наполненные “Камазы” отъезжали один за другим.
Люди работали споро и быстро. Я даже не думала, что можно так быстро очистить такую площадь от чудовищного количества мотоциклов. Вскоре осталось только несколько мотоциклов.
Отъехала последняя машина.
- Больше грузовиков сейчас нет! – крикнул водитель и отдал нам честь. – Может только, когда вернемся! Рады были помочь! Ради президента мы не то сделаем!
Я кинула ему пачку долларов.
- Спасибо за работу! Поделитесь...
- Не за что! Заказывайте еще!
КАМАЗ скрылся за поворотом.
И тут из подворотни на площадь хлынула бешено бегущая толпа. Увидев пустую площадь, на мгновение она застыла. Вместо гор машин осталось несколько байков.
- Эй, ты чего трогаешь мой мотоцикл! – крикнул кто-то другому.
- Но это мой мотоцикл!
- Нет, мой! Я его только что купил!
Я вздрогнула. На мотоциклах же не было номеров. Все новенькие, одинаковые.
Там началась потасовка.
Выбегали еще люди.
- Отдай! Это мой! Не трогай мой мотоцикл!
- Это мой мотоцикл, козел!!!
Они скопились вокруг мотоциклов, зверея.
Через минуту дралась вся площадь. А люди все набегали из подворотен, и, не видя мотоциклов, ошалело кидались на тех, кто их уводил. Я ошарашено смотрела на дерущуюся толпу в десять тысяч человек. Вскоре дрались абсолютно все – разодетые дамы, джентльмены, костюмы Версачи и золотые цепи на шеях.
- Конгениально! – восторженно прошептала я.
А потом в изнеможении откинулась назад.
- Интересно, президент это видит? – не отрывая глаз от зрелища, со смехом спросила я стоявшую рядом Олю. Которая почему-то подозрительно молчала и смотрела назад.
- Президент это видит! – мрачно сказал сзади голос.
Я оглянулась и вытянулась в струнку.
- О Господи!
- Ну чего вы стоите! – вызверился он на вытянувшуюся в струнку меня. – Немедленно разогнать!!!
- Как знаете! – я пожала плечами. И, раскрыв дверцу “жигуля”, вытащила из сумки ручной пулемет, перезарядив на ходу.
Иван дернулся, но было поздно. Я уже вышла на площадь.
- Эй!!!!! – заорала изо всех сил я высоким девичьим голосом, вдавив пулемет в бок. Так, что ближние присели, а дальние на мгновение застыли и обернулись. Увидев пулемет, лица их вытянулись, но было уже поздно.
Я широко ухмыльнулась, прострочив от бедра из пулемета по толпе поверх голов длинную очередь. А может и не поверх. Я не знаю. Там сложно разглядеть что-то было, когда я, уперев в живот, водила пулеметом над площадью не переставая. Они бросились прочь уже от моего лица. Главное, что когда диск опустел, площадь была абсолютно, зеркально пуста.
- ...я хотела сказать вам, чтобы вы освободили дорогу... – уже спокойным мальчишеским голосом продолжила я говорить в пустое пространство, закончив свою речь. – Спасибо!
- Ну вот, можете, если хотите! – довольно сказали сзади.