Глава четвертая. Хан, дружина, Субэдэй
С 1186 года началась то затухающая, то разгорающаяся межплеменная распря, в которой не последнюю роль играли отношения между Тэмуджином и Джамухой. Эта распря в конце концов и ввергла всю Монголию в жесточайшую междоусобицу: бредивший ханским титулом, Тэмуджин, почувствовав поддержку нескольких родов, сам «подкидывал дровишек» в костер надвигающейся смуты. И что бы там ни говорили ученые мужи, но абсолютно ясно, что именно Тэмуджин был причиной и ближайшей войны, и будущего величия Монголии. Так или иначе, но военные успехи Тэмуджина (хотя в общем-то частные), увеличение числа подданных привели к тому, что влиятельные нойоны Алтан, Сача-беки, Тайчу и родной брат Есугея — Даритай «решили избрать царем — Тэмуджина и восстановить оказавшийся вымороченным, после смерти Хугулы, ханский трон. Намеревались ли они всерьез сделать Тэмуджина настоящим царем? Явно нет, и развитие событий это показало. Но испытывая необходимость в вожде, по крайней мере, для совместных походов, они нашли подходящим для этой роли сына Есугая» [3, с. 68].
Это важное в истории Монголии событие произошло летом 1189 года. Тэмуджина, теперь уже с титулом «Чингисхан», подняли на белой кошме. Не будем здесь искать ответа на то, как толковать этот титул — это достойно отдельного исследования. Главное для монголов, что это был их хан. И они назвали его так, не нуждаясь более в том, чтобы соседи навязывали им свои ханские звания, будь то Ван-хан или Гyp-хан. Некоторые документы указывают на «весьма скромный результат собрания» [16, с. 111]. Тём не менее многие присутствующие на том курултае — и первые нукеры Чингисхана, и вновь прибывшие — были навеки занесены в анналы «Сокровенного создания». «Очевидец перечислил примерно 29 батуров („Сокровенное создание“, § 120), из коих пять привели своих сыновей и братьев. Если этих родственников было по 5–6 человек, то окажется 50–60 человек — число недостаточное для организации державы. Однако это было ядро будущего государства, т. е. первичная консорция, из которой вырастают суперэтносы» [5, с. 403]. Одним из кирпичиков будущего государства стал Чаурхан-Субэдэй. Вот что об этом записано в «Алтан Тобчи»: «Младший брат Джэлмэ, Чорган-Субэгэтэй-багатур[6], оставил урйанханов, пришел и присоединился к Джэлмэ» [1, с. 97].
Итак, избрав стезю служению Чингисхану, четырнадцатилетний Чаурхан прибыл на этот курултай «подле Голубого озера у подножья Горы-Сердца» [16, с. 111]. В старом куяке, но с прекрасным мечом, последним подарком отца, с набитыми тороками заводного коня, он, почти безусый юноша, оказался в том месте, где вершилась История. Автор «Сокровенного сказания», говоря о брате Джэлмэ, умолчал о нескольких других спутниках Субэдэя, которые тоже прибыли на курултай, не упоминается здесь имя другого брата Чаурхан-Субэдэя — Хулухура, будущего героя битвы с найманами и скитаний в окрестностях Балджуна. Но сколько бы людей ни привел с собой Субэдэй (а то, что он их привел, не подлежит сомнению), именно это позволяло ему находиться в ряду удостоенных внимания новоявленного хана. Вот проехали Боорчу с Борохулом, последний был лишь немного старше Субэдэя, кто-то из них дружески хлопнул парня по плечу, как бы давая понять: «Ты уже с нами». Вот проследовал сам хан и, на мгновенье придержав коня, спросил, отвечая на глубокий поклон вновь прибывшего: «Здоровы ли родители, крепка ли еще рука Джарчиудая?»
А вечером и ночью был пир с многочисленными возъеданиями и возлияними, и наконец пьяные нойоны наперебой давали клятвы новому владыке. Особенно клялись и били себя в грудь Алтан, Хучар и Сача-беки вместе с дядей Чингисхана Даритаем. Но история все поставила на свои места. Первые трое найдут смерть от ими же избранного хана, а Даритай-отчигин, брат Есугея, будет довольствоваться третьестепенным местом на ханском совете да обглоданной костью!.. Однако «обеты верности», принесенные «молодежью», были и иносказательны, и просты. «Один из пришедших обещал быть поваром своего нового повелителя, другой его лучником, третий главным пастухом отары, четвертый обязался пасти скот, пятый — чинить повозки. Несколько человек присягнули служить телохранителями. Один дал клятву, которая архаичным стихом „Сокровенного сказания“ передавалась так» [13, с. 220][7]:
6
Чаурхан-Субеетай-Баатур (Сокровенное сказание монголов (Монгольский обыденный сборник) [электронный ресурс] / пер. С. А. Козина. — URL: http://altaica.ru/secret/tovchoo.htni/ Илья Грунтов, свободный. — § 120).