Рожденное на крови государство и его последующая чрезвычайно весомая роль, которую оно играло в международных отношениях, на протяжении нескольких столетий воспринималось и воспринимается неоднозначно. С одной стороны, существует исторически сложившееся мнение об Улусе Джучи — Золотой орде, как о регрессивном формировании, с другой — в свете исследований последний десятилетий, высвечивается обратная сторона медали. «Существенным является тот факт, что в состав огромной территории Золотой орды вошли земли с различными естественно-географическими условиями и разнообразным хозяйством и с разнородным по своему этническому составу населением, находящимся на разных ступенях общественного развития» [51, с. 43]. Поэтому, несмотря на хищническую подоплеку своего бытия, Золотая орда представляется катализатором интеграции и взаимопроникновения культур стран и народов, находящихся в ее составе и сферах влияния, а это является, несомненно, прогрессивным процессом.
Таким образом, к 1243 году в результате нескольких десятилетий неослабевающей монгольской экспансии, которой на всех этапах руководил Субэдэй-багатур, был окончательно сформирован в своих размерах Улус Джучи, охватывающий территории от верховий Иртыша до низовий Дуная, от северного Урала до Туранской низменности на юге. Тем более непонятна в связи с этим позиция ученого сообщества, в котором не было дано должной оценки Субэдэю и не как завоевателю и полководцу, а как устроителю государства джучидов, в результате появления которого путь из Европы в Китай стал чист и впервые в истории человечества дипломаты, представители духовенства и купцы смогли совершать поездки, не боясь за свою жизнь и имущество, от Рима и Лондона до Каракорума, а затем и до Ханбалыка (Пекина). Можно и нужно соглашаться с тем, что Субэдэй действовал методами абсолютно неидеальными и им нет оправдания с точки зрения гуманизма, но не замалчивается же имя Васко да Гамы, открывшего морской пусть в Индию, хотя по его приказу на океанских просторах португальцы топили арабские суда со всеми, кто на них находился, а цифры тогдашних жертв массовых утоплений исчисляются тысячами. И что? Да Гаме стоят памятники…
Тем не менее во второй биографии Субэдэя (цзюань 122) Ван Вэй дает интересную оценку последствий его походов, которую не заметили или не хотят заметить некоторые исследователи и которая датируется окончанием Великого западного похода. Составитель хроники пишет: «В то время в Северных землях[160], в Западном крае[161], к северу и югу от [Хуан]хэ, и Гуаньлуне[162] — всюду успокоилось, [что] во многом было заслугой и успехом Субэдэя» [12, с. 242]. Конечно, не все было там идеально и безоблачно, но неоспорим тот факт, что «при Угэдэе монголы постепенно начали переходить к гражданскому правлению» [30, с. 79]. По инициативе Елюй Чуцая на пепелища городов и селений, в те места, где еще недавно торчали колья со вздетыми на них человеческими головами, уже спешили чиновники — наместники, судьи, писцы, сборщики налогов, ибо великий постулат великого канцлера гласил: «Царство, завоеванное на коне, не может управляться с коня» [3, с. 162]. Достойный последователь и преемник Чингисхана Угэдэй, которого ученый мир почему-то иначе как пьяницей не именует, который и смерть-то принял, по расхожему мнению, от этого порока, империей управлял однако чаще не из походной ставки, а из дворца в Каракоруме.
Вот только смерть Угэдэя «до сих пор остается загадкой… согласно сохранившимся свидетельствам, сразу после его кончины широко распространились сведения, что дело ох как нечисто…» [25, с. 283]. Можно предположить, что его супруга Туракина приложила к этому руку, лоббируя интересы своего сына Гуюка, проталкивая его к занятию великокаанского престола, игнорируя завещание Угэдэя, который намеревался передать верховную власть внуку Ширамуну. Чагатай как «хранитель Ясы» и смотрящий за соблюдением всех законов, изданных Угэдэем, после смерти последнего намеревался провести завещание брата на курултае. Но Ширамуну не суждено было стать владыкой империи, потому как сам Чагатай в конце 1242 года скончался. Не правда ли странное совпадение?
События, начавшие происходить в глубинах «Золотого рода», встревожили Субэдэя, а после смерти Чагатая он решил не задерживаться в Дешт-и-Кипчак и направиться в главный юрт, где затевалась интрига, от исхода которой много чего зависело. Нарастающее усиление партии Еке-хатун[163] — Гуракнны не могло не вызвать обеспокоенности Субэдэя по причинам, о которых будет сказано ниже. Тем временем весной 1243 года в ставке Бату произошел очередной «сбор всех князей» [12, с. 233], на котором обсуждались вопросы по участию джучидов и иже с ними в курултае, в ходе которого должны были состояться выборы Великого каана. Судя по всему, Субэдэй и Бату разошлись во мнениях по поводу участия в предстоящем съезде, проще говоря, чжуван известил да-цзяна о том, что он туда не поедет. «Юань Ши»: «…Бату хотел не отправляться [туда]. Субэдэй сказал так: „Великий князь (даван) во всем роду старший, как можно не отправиться?“» [12, с. 233]. Субэдэй был поражен тем, что Бату, волею судеб оказавшийся самым старшим в роду борджигин по линии Чингисхана и которому было обеспечено на курултае ну если на каанство, то наиболее почетное место, отказался от поездки. Почему Бату не направился в Монголию и с чем это было связано? Скорее всего, он опасался и двоюродных братьев, и всесильной тетки Туракины, кроме того, устройство собственного улуса для него было главной задачей на тот момент. Бату был осторожен и достаточно дальновиден, однако даже вместе с Субэдэем, зная, что у полководца достаточно сил как с точки зрения военной, так и политический, поостерегся посещать родину предков, предпочитая наблюдать за начавшейся разборкой внутри «Золотого рода» из своих владений.
160
Т. е. севернее главного юрта, родовых земель Чингисхана… букв., «севернее двора», что коррелирует со сходным термином у мусульманских авторов, вроде «стран Мрака» (Золотая орда в источниках. Т. 3: Китайские и монгольские источники. С. 290).
162
Т. е. в Северо-Восточном Китае (Золотая орда в источниках. Т. 3: Китайские и монгольские источники. С. 290).
163
Великая императрица См.: Уэтерфорд Дж. Чингисхан и рождение современного мира. М.: ACT: ACT Москва, 2006. С. 305.