– Приветствую! Что у меня в правом кармане? – неожиданно поинтересовался он, отшагнув назад.
– Очки, – сначала сказал, а потом проверил я, уловив исходящие от его кармана сигналы определенной формы, в которой угадывался столь предсказуемый для такого человека аксессуар.
– Разрази меня гром, – с восхищением пролепетал он, однозначно позабыв, как ужасно щурился, пока бежал сюда. – Так это… в самом деле ты!
Я вопросительно поднял брови.
– Тот, кого я искал всю свою сознательную жизнь!.. – пылко ответил он, все так же продолжая просвечивать меня своим немигающий взглядом.
– А кого вы искали? – буркнул я, смутившись от подобной формулировки.
– Я искал… Нет!.. Мы искали способ раздвинуть границы человеческого восприятия. Преодолеть барьер, предписанный для нас природой. Но как найти то, чего мы не в силах воспринять? И вот ты, феномен, стоящий прямо передо мной, способный прощупать, как полагаю, каждый кирпич этого здания, прямо не сходя с этой точки. Это ведь так?!
– Гм, в принципе, да.
Пришедший судорожно выдохнул и подрагивающей от волнения рукой пригладил свою реденькую шевелюру.
– Не терпится увидеть, как ты это делаешь. Так… Поехали наверх.
Я и моя притихшая спутница двинулись за ним вслед.
– А кто он? – украдкой поинтересовался я у нее.
– Наш выдающийся нейрохирург, глава третьего уровня организации.
– У вас тут еще и уровни?
– Скажу больше – исследовательские группы, работающие в этом здании, изолированы друг от друга и не имеют права знать о том, чем занимаются другие. Превентивная мера, призванная предотвратить утечку информации о результатах экспериментов.
– Какая-то бессмыслица, – нахмурился я.
– Разве не будет проще объединять усилия всех групп в одной сфере?
– Так и есть, но каждый уровень работает над каким-то одним пазлом или частью проблемы, а общие результаты идут в центр. Только центр имеет право знать всю концепцию в целом, он нас и направляет.
– Как же сложно. А где этот центр?
– Не здесь. – Имеешь в виду, не на этом уровне? – я обвел глазами коридор, по которому мы шли.
– Не в этом городе, – усмехнулась она, затем, понизив голос, добавила: – И даже не в этой стране. Дальше мне нельзя.
– Хорошо.
– Эй, экстрасенс, – окликнул меня глава третьего уровня. – Открытия нас уже заждались.
Попрощавшись с девушкой, я заторопился к нейрохирургу в лифт. Нажав на кнопку, тот тщательно вытер подушечку пальца о свой халат. Двери схлопнулись, пол мягко дрогнул, и нас понесло вверх.
*
– Прежде всего мне бы хотелось провести краткий экскурс по направлениям, в которых устремилась наша научно-исследовательская корпорация Айсберг, – торжественно начал нейрохирург, толкнув перед собой распашную дверь в презентационный зал. Посреди него располагался круглый стол, на котором возвышался пустой цилиндрический аквариум. За столом было всего несколько сидящих, и только один, поддавшись любопытству, поднял голову в нашу сторону. Остальные, сосредоточенно сдвинув брови, сконцентрировали все свое внимание на экранах перед собой.
– Как день? – бегло проведя ладонями по своему халату, обратился нейрохирург к смотрящему на нас. – Слушай, будь так любезен, включи нам демоверсии адаптаторов, образцы с первого по шестой.
Тот бросил на меня немного подозрительный взгляд, но все же сыграл на клавиатуре какую-то команду, и тут же в аквариуме возникло объемное изображение крупномасштабной структуры Вселенной. Или грибного мицелия. Или…
– Нейросеть, – с экзальтированным оттенком в голосе произнес нейрохирург. – Доводилось ли тебе однажды наблюдать трехмерные конфигурации нейронных сетей?
– Разве что в интернете, – признался я, зачарованно наблюдая за медленно вращающейся моделью сплоченных пучков нейронов.
– Сколько бы я на это ни смотрел, до сих пор уму непостижимо, сколько же наборов правил и понятий кроется в этих переплетениях. Сплести их в другом порядке – и вот, уже совсем другая инструкция, пронесшись через которую, твое сознание исполнит совсем другое действие… А поменяв конфигурацию еще раз – и перед нами бесполезный комок нервной ткани, в структуре которой уже нет ни смысла, ни жизни, ни искры… Не вижу никакой разницы между взаиморасположением нейронов и черточками, из которых конструируют буквы, цифры, предложения. Напутственную речь или же одно единственное сообщение, способное как сплотить народы, так и разжечь между ними вражду.