– А могу я себе его примерить? – ощутив укол любопытства, поинтересовался я.
– Не-не, – шутливо погрозив пальцем, отказал он. – По-хорошему, тебе вообще следовало бы накануне исследований ограничить себя в эмоциях, мыслях и даже в движениях. Но времени у нас нет.
Он нетерпеливо снял с себя халат и небрежно бросил его в урну. Взяв же со стеллажа свежий, сложенный, выглаженный, он быстро набросил его на плечи, и мы покинули комнату. Я немного запаздывал за ним, обескураженный тем, что экскурс закончился так быстро.
– Ну наконец-то, – развернулся ко мне нейрохирург. У него был такой вид, будто он чего-то дождался.
– А я все думал, когда уже спросишь…
– Спрошу что?
– То, что хотел, – риторически ответил глава третьего уровня. Я уже подумал, что он так странно дурачится, как вдруг нейрохирург осторожно снял свои очки и протянул мне.
– Надень.
Я медленно водрузил их на нос. Картинка была расплывчатой – у нейрохирурга явно были большие проблемы со зрением. Однако когда я перевел взгляд на его лицо, на линзах проявились какие-то полупрозрачные слова.
– У вас над глазами висит слово воодушевление… – вскрикнул я, щурясь. – А вдоль шеи какие-то проценты, что-то про ригидность мышц… слово нетерпение… Куча слов, постоянно меняются…Что это значит?
– Ага, – довольно произнес нейрохирург, выдав очередное облако слов вокруг своего лица, одним из которых почему-то было смущение и страх. Его рука как бы невзначай поднялась почесать нос, там и задержалась. – Вот так я и увидел, что ты жаждешь меня что-то спросить. Мы между собой называем это устройство костылем для аутистов. Фактически, это усилитель эмпатии. С такими очками нет нужды, скажем, гадать, хочет ли познакомиться с тобой девушка, если ее реакция на тебя подробно высветится на интерфейсе…
– Я хочу себе их, – пролепетал я, заворожено изучая дергающуюся параболу на графике звуковой волны от его голоса, что подсвечивалась какими-то цифрами и неуловимыми значениями. Диаграммы вокруг лица нейрохирурга вдруг покраснели и предупредительно замигали, в ту же секунду он шагнул ко мне и снял очки.
– Достаточно, – неуклюже буркнул он, непонятно чего смутившись. – В общем… Это… Гм, что я говорил… Эмпатиоры их официальное название. Многофункциональны. С одной стороны, они усиливают социальную связь. С другой, их закупают также и правоохранительные спецслужбы, ведь эмпатиоры способны в какой-то мере распознать намерения и готовность к эмоционально серьезным актам. Так что террористу лучше не попадаться на глаза полицейскому с такими очками, – напряженно рассмеялся нейрохирург.
– Так вы все это время в буквальном смысле видели, что написано на моем лице? – возмутился я.
– Ну и что такого? У меня алекситимия*… Инвалидность считай. Так что мне можно.
– Ясно, – сказал я, пообещав себе впредь контролировать в его присутствии мимику.
– Куда сейчас?
– На МРТ, – ответил он, намекающе постучав пальцем по часам на моей руке. – Поэтому все подобные вещички снимаем с себя заранее…
________
Алекситимия* – мед. Неспособность к эмпатии. Непонимание чужих жестов, мимики, интонаций. Невозможность ориентироваться даже в собственных эмоциях.
Глава 7. Самая надежная шифровальная машина
– Выложите телефон, ключи. Снимите с себя часы. Металлические имплантаты присутствуют?
Я мотнул головой.
– Ложитесь сюда, – мне указали на стол-транспортер. – Не шевелитесь во время диагностики. И строго выполняйте все дальнейшие указания.
Я послушно лег, и мое лежбище устремилось внутрь массивного кольца. Но не успел я толком расслабиться, как тут же грохот у входа в кабинет заставил меня подпрыгнуть на локтях и больно удариться лбом о пластмассовый грот.
– Ну-ну, расслабься. На основе услышанного мы составили для тебя соответствующий тест, что даст детальное представление о твоих возможностях, – громко пояснил нейрохирург.
Услышанного от кого? От того лжепсихотерапевта с белыми волосами? – захотелось уточнить мне, но в помещение стали завозить погрузчики с сейфами, а они сильно гремели. Поэтому я просто опустил голову и закрыл глаза.
В мысли хлынул поток успокоительной информации, осведомляющей обо всем вокруг во всех деталях. Вокруг меня. Вокруг стен этой лаборатории. Вокруг сектора, в котором она находилась. Восприятие расширялось, словно взрыв, несущий озарение его источнику. Я отвлекся от остального, сосредоточив все свое внимание на том, что происходило в непосредственной близости с томографом.
– Десять сейфов, – ворвался мне в уши крик исследователя. – В некоторых из них находятся яблоки. Сплав, лежащий в основе стенок каждого из сейфов – разный. Как и его толщина. Мы хотим выяснить порог твоего восприятия… Сейфы пронумерованы…