– Текст я не вижу, – выкрикнул я и тут же увидел возмущение пространства, всколыхнутого рукой одного из присутствующих – тот принялся что-то усердно писать.
– Хорошо! – воскликнул нейрохирург. – Тогда мысленно пронумеруй их слева направо. Слева с моей стороны… И назови те, в которых лежат яблоки.
Мое любопытство с готовностью ринулось внутрь этих металлических ящиков, но на одном из них поскользнулось и пролетело мимо. Я попробовал прислушаться к отголоскам его содержимого еще раз, но вновь потерпел неудачу…
Мое внимание облепило его со всех сторон, тщательно выискивая брешь, стык металлических пластин, но тщетно. Стоп… Стыки я видел без труда, и сами пластины тоже. Их толщину. Уровень их плотности точно так же, не скрываясь, давал о себе знать. Но то, что таилось за стенками сейфа, было непроницаемым. Никаким. Я не мог проникнуть в сердце этого куска пространства. Все, находящееся в нем, скрывалось, держало свой рот на замке, умалчивая о темпераменте материи, что его составляла.
Ну что ж, надо отдать должное ученым. Толком ничего не зная обо мне, уже нашли способ оградиться от моего всевидящего ока…
– Ну как? – нетерпеливо спросил ученый.
– У меня тут затруднения с седьмым ящиком, – признался я.
Нагромождения материи, в которых угадывались головы присутствующих, синхронно изменились, как если бы те переглянулись.
– А остальные?
– Так или иначе, прозрачны, – с легкой небрежностью в голосе откликнулся я. – В первом, втором и третьем – яблоки. В восьмом что-то другое, я не уверен, что это яблоко. Да и во втором, оно мне кажется странным.
– В каком смысле странным?
– Высохшим, – догадался я.
– А другие пусты?
– Да. Хотя пустота в них немного разнится.
– А точнее?
– Как вам сказать, – задумчиво протянул я. – Пустоты в них одна интенсивней другой. Они как бы контрастируют на фоне друг друга. В шестом выраженнее.
Томограф выключился, и я, наконец, открыл глаза. Ученые уже сгруппировались возле экрана с результатами и оживленно обсуждали услышанное. Какое-то время я сидел в кресле, крутя в пальцах проводок от электрода, прикрепленного к виску. Экспериментаторы будто забыли про меня. Постепенно в меня закрадывалась скука.
Когда слышишь слова ученый и эксперименты, то непременно представляешь себе интересную, таинственно-синеватого оттенка жизнь, склянки с ядовито-фиолетовыми растворами, закоптившееся от взрывов в лаборатории лицо… На ум идут лазерные ультрагромоздкие пушки и говорящие роботы с женской грудью… Но обожающее сказки воображение как-то оставляет за занавесом тонны исписанных мелким почерком докладов и кропотливые труды, что стоят за всеми этими безоблачными фантазиями. Я думал, что было бы очень престижно нарваться на приглашение работать здесь, пусть и как испытуемый… Приблизиться к их тайнам, к этой яркой жизни… Но такая ли уж она яркая, как представляется?
Встав с кресла, я заложил руки за спину и прошелся вдоль лабораторных столов. Заглянул в какой-то микроскоп. То ли какие-то клетки, то ли бактерии, похожие на шарики, делились в нем. Один шарик превращался в два, что не уступали размерами предыдущему, а дальше в четыре, в восемь… В животе напоминающе заурчало.
Вспомнив про контейнер с едой в сумке, я оторвал глаза от микроскопа и пошел к двери.
– Ты куда? – окликнул меня нейрохирург.
– Я проголодался. Пошел за своей сумкой.
Помявшись, он все же разрешил за ней сходить и объяснил, как мне не заблудиться.
– Возле хранилища субстратов повернешь налево… Там будет лифт, езжай на первый этаж, но не ниже!.. Пять минут! Как возьмешь сумку, мигом возвращайся сюда.
– Понял.
– Впрочем, стой! Я пойду с тобой. Надеюсь, они справятся без меня.
*
– Я хоть угадал? – поинтересовался я, когда мы вышли в коридор.
– И да, и нет, – качнул он головой.
– Это как же?!
– Местоположение ты обнаружил безошибочно. Но вот только яблоко там всего одно, и поместили мы его в первый сейф.
– Вот как чувствовал подвох, – пробурчал я.
– Во втором лежал замороженный кусок говядины в виде шара…
– То-то мне оно казалось плотнее…
– В третьем мы расположили апельсин. И в восьмом находился шарообразный пенопласт, выкрашенный в яблоко.
– Зря старались. Цвета я совсем не различаю…
– Исходя из увиденного, полагаю, что в теории ты способен различать и цвет. Форму объектов ты видишь, их внутренности тоже. А также плотность…