– А в чем заключена основная функция теменной доли? – изобразив заинтересованность, спросил я. Ее функцию я знал. Другое дело, что в таких организациях могут ценить сотрудников, что демонстрируют открытость к новым знаниям…
– В основном, пространственными вычислениями, выяснением координат положения тела относительно других объектов в поле зрения и тому подобное, – протараторил парень и продолжил. – Но все же самое интересное, что то самое образование возле прецентральной извилины бесперебойно индуцировало электрический потенциал, который вместо того, чтобы устремиться вниз по пирамидной системе, рассеивался по всему мозгу. Просто как вспышка света. И эти вспышки были беспрерывны. Их частота составляла приблизительно около пятнадцати-двадцати в секунду.
Нейрохирург ужасно нахмурился, его глаза полезли из орбит. Сомкнув руки за спиной, он принялся бродить по залу от одной стены к другой, что-то при этом с ожесточением бормоча себе под нос. Я разглядывал анимации снимков моего мозга, пытаясь отыскать на них отделы, о которых только что шла речь.
– На фоне всего этого, работали многие отделы, – добавил парень. – Как если бы испытуемый что-то безостановочно решал, вычислял и при этом двигался. Выполнял сложные координированные движения. Выраженный гамма-ритм на протяжении всей процедуры держится на отметке около восьмидесяти герц, но при этом не выявлено никаких признаков утомления, все показатели в норме…
– Но за каким чертом тут проявляет себя моторная кора?! – вскричал нейрохирург. – Почему потенциал рассеивается по всему мозгу, как волна?!
Ассистент молча развел руками. Телефон в его кармане завибрировал.
– Прошу прощения, я должен отлучиться, – извинился он и, сосредоточенно уткнувшись в свой смартфон, поспешно ретировался.
– Это какое-то безумие, – простонал нейрохирург. – Мы не можем зарегистрировать те сигналы, что ты улавливаешь, а значит, и твой метод их интепретации – тоже. Чего уж говорить об этой странной активности в двигательном отделе…
– Ну, надеюсь, способ вы найдете, – с неуверенностью приободрил его я и тут же снова ощутил сжимающую пустоту в желудке. – Вы не против, если…
– Давление! – перебил и напугал всех молодой ассистент, вихрем ворвавшийся в зал.
Все на него уставились с недоумением, у нейрохирурга брови поползли вверх.
– Атмосферное давление, – отдышавшись, повторил парень и вытянул вперед руку с зажатым в ней смартфоном. – Случайно посмотрел и заметил разницу.
– В смысле? – подался вперед ученый.
– На моем смартфоне постоянно отображается локальная температура, время и атмосферное давление с процентом влажности. Когда я выходил позвонить, были совсем другие показатели.
– Естественно, они будут иные, ты же вышел в коридор!
– Были совсем другие показатели, – с нажимом повторил парень.
– Какие?
– Семьсот пятьдесят пять миллиметров ртутного столба.
– А потом?
– Оно упало до семисот пятидесяти.
– Ты действительно считаешь, что это то, чему сейчас стоит уделять внимание? – начал сердиться глава третьего уровня.
Вместо ответа ассистент подошел почти вплотную ко мне и начал выжидающе смотреть в телефон. К нему невольно двинулись все остальные, заглядывая через плечо. Величина давления на телефоне повысилась на два миллиметра. Еще на один. Еще через мгновение там снова отображалось число семьсот пятьдесят пять.
Нейрохирург вырвал его телефон из рук и отбежал в угол комнаты, пристально вглядываясь в экран.
– Это невозможно, – пробормотал он спустя полминуты. – Разрази меня гром, но это же просто невозможно.
Остальные начали пересматривать все показатели, полученные в ходе сегодняшних экспериментов. Вот это да. А я все удивлялся, что последние деньки моя болезненная метеочувствительность не давала о себе знать…
– Ума не приложу, как это происходит, – все продолжал ходить взад-вперед нейрохирург. – Нам надо срочно провести еще парочку диагностик…
– Может, в другой раз? – вмешался один из членов исследовательской группы, с трудом подавив рвущийся наружу зевок. – У нас и так предостаточно материала для анализа вышло. Хотя бы с этим для начала разобраться.
– Да, – поддакнул я. – Тем более я давно уже хочу перекусить, если вы не против.
– Что-то я тоже проголодался, – подхватил парень с телефоном. – Кто со мной в столовую? Обсудим это влияние на атмосферу за столом?
Все, кроме главы третьего уровня, одобрительно загомонили, всецело поддержав идею. Нейрохирург что-то пробурчал про молодежь и неверную расстановку приоритетов, но его уже никто не слушал. Я же пошел к своей сумке, предвкушая осуществить трапезу прямо здесь. Извлек контейнер, напичканный простой, но сытной пищей. С нетерпением открыл, навострил нос, но запаха почему-то не учуял. Поворошив пластиковой вилкой содержимое контейнера, я выудил на поверхность курицу и пришел в ужас. Бледная, распадающаяся на волокна масса, напрочь лишенная аромата, мало походила на тот сочный ломоть куриной грудки, который я клал буквально несколько часов назад. Макароны же походили на клейстер, точно так же потерявший весь свой насыщенный вид. Раздосадованно захлопнув контейнер, я оглянулся на единственного человека, оставшегося здесь.