Что касается определения категории, то оно не выражает ее содержания как такового в его полном объеме, а выполняет совершенно иную функцию — указывает на необходимые и достаточные признаки для вычленения того, что относится к содержанию данной категории и абстракцией чего она является.
В то же время каждая категория диалектики неразрывно связана со всеми другими, помогая познавать объекты и овладевать ими. Через отдельные категорий раскрываются соединения, опосредования и взаимопереходы всех категорий. Соответственно этому в содержание любой категории входят знания не только о самом объекте, но и о связях, опосредованиях, взаимопереходах категорий. Чтобы оценить методологическое значение категорий диалектики, необходимо проанализировать их и как ступени познания, и как его узловые пункты, учитывая в том и в другом случае их тесную связь с законами и принципами диалектики.
Как ступени познания «категории мышления не пособие человека, а выражение закономерности и природы и человека»[134], и в то же время они «моменты познания… человеком природы…»[135]. Именно поэтому категория не только определенное знание объекта, но и узловой пункт соединения объективной и субъективной диалектики. Отображая какую-либо специфическую объективную закономерность, категория одновременно служит выражением определенного этапа ее познания, необходимого момента всякого познания. В этом существеннейшее отличие диалектики как философского учения от методов познания любой частной науки. Знание определенных специфических закономерностей в рамках конкретных наук остается ступенькой развития только этих наук, углубляющихся в сущность изучаемых ими объектов, и не открывает, а лишь выявляет закономерности познания в целом. Философские категории, выражая в предельно общей форме универсальных определений то, что объективно присуще реальному миру, выполняют методологические функции, являясь составной частью общей стратегии, способа познания вообще, позволяя правильно понять важнейшие следствия конкретно-научного познания.
Подобная двойственность функций категорий диалектики определяется прежде всего свойствами познающего мышления, которое «связанные в действительности моменты предмета рассматривает в их разделении друг от друга» (Гегель)[136], позволяет отображать движение, лишь разделив, прервав непрерывное, упростив, угрубив, омертвив его[137]. Характеризуя эту сторону конкретного познания, В.И.Ленин писал: «Познание есть отражение человеком природы. Но это не простое, не непосредственное, не цельное отражение, а процесс ряда абстракций, формирования, образования понятий, законов etc., каковые понятия, законы etc. (мышление, наука = „логическая идея“) и охватывают условно, приблизительно универсальную закономерность вечно движущейся и развивающейся природы»[138]. В результате универсальное воздействие объективного мира и пронизывающая его универсальная закономерность предстают в познании как процесс сменяющих друг друга или сосуществующих автономных и потому односторонних и отрывочных абстракций.
Познание общего и универсального приобретает противоречивый характер: «…оно мертво, оно нечисто, неполно etc, etc., но оно только и есть ступень к познанию конкретного, ибо мы никогда не познаем конкретного полностью. Бесконечная сумма общих понятий, законов etc. дает конкретное в его полноте»[139]. В конечном счете двойственность функций категорий диалектики и отражает такую противоречивость, но применительно к функционированию самих категорий: с одной стороны, каждая из них, взятая в ее особенности, отдельности, есть не более как «ступень к познанию конкретного» и потому предполагает наличие других однопорядковых категорий; с другой стороны, по отношению к множеству понятий, законов и т. п. каждой конкретной науки и всей совокупности частных наук категория выступает как обобщение и в то же время интеграция этих понятий, законов и т. д. Она соединяет в себе, в своих собственных признаках все богатство содержания частно-научных понятий, законов и т. д. (например, признаками категории «причинность» являются активность, производительность, направленность, временная асимметрия, изоморфизм причины и следствия и т. д.).
Каждая из наук, используя соответствующую категорию, имеет дело не со всеми этими признаками, а выбирает лишь те, которые существенны именно для развития предмета данной науки. Этот выбор объясняется философией как ограниченность и односторонность всякого конкретно-научного подхода. Категориальный аппарат философии во всем богатстве его содержания применительно к конкретно-научным исследованиям есть своего рода философско-методологический инструмент, с помощью которого преодолевается подобная односторонность. Его использование позволяет уточнить, в чем состоит односторонность таких представлений и в каком направлении можно искать преодоление их ограниченности. Таким образом, философские категории приобретают эвристическое значение для частных наук.