- Я была совсем ребенком, - отмахнулась она, - только разносила листовки.
- Ты не рассказывала, - вдохновлено воскликнул Рудольф, - и тебя за это отправили в лагерь? Какие же они звери…
Рен хищно улыбнулся от этого комментария. Рей поняла, что больше не может сдерживаться, не может терпеть эту фальшивую беседу и сюрреалистические посиделки с бывшим палачом и любимым мужем. Она поднялась из-за стола.
- Простите, - выдавила она с трудом, - я неважно себя чувствую, и хотела бы вернуться в отель.
- Что ж, - сказал Рен, - увидимся, ведь мы соседи. Рудольф, кстати, я хотел бы сделать вам замечательное предложение, - и Рей снова напряглась, видя как мужчины встали друг на против друга для рукопожатия, - у моего друга прекрасная вилла во Фреджене и он всегда рад гостям. Вы с женой могли бы приехать. Я думаю, Рей пошел бы на пользу свежий воздух. И там мы могли бы заняться психотерапией.
- Как здорово! – с искренним почти детским восторгом воскликнул Рудольф, - благодарю! С радостью. Что скажешь, милая?
Рудольф обернулся к Рей и улыбка медленно сползла с его лица, когда он заметил смертельную бледность супруги. Рей заторможено кивнула, хотя сейчас во всю размышляла о том, что нужно срочно связаться с По и найти хоть какой-то способ избежать этой поездки.
- Да… - пролепетала она, - спасибо.
И выскользнула на воздух, прижалась спиной к дереву и закрыла глаза. Даже если это приглашение не подразумевает ловушку и на вилле не расположилась шайка сбежавших нацистов, оказываться в замкнутом пространстве с Кайло Реном и уж тем более участвовать в фарсе, прикрытом предлогом психотерапии, она хотела меньше всего на свете. Именно сейчас Рей вспомнила о полученной записке, которую, по старой привычке не оставлять нигде следов конспираторских сообщений, прихватила с собой и вытащила ее из сумочки.
«Кузина! Бабушка стала совсем плоха. Советую тебе не откладывать визит, если хочешь застать ее в трезвом рассудке. Сара».
В этот раз По был удивительно краток, а его обычно аккуратный почерк скакал и растерял всю свою педантичность. Рей без труда догадалась, что он нервничает и беспокоится за нее из-за появления Рена. И, вероятно, уже придумал план действий по перехвату сразу двух бывших врагов. Нужно скорее выйти с ним на связь, чтобы узнать новости о поисках Хакса. А потом отправиться на чертову виллу, чтобы свести счеты с Реном. Нельзя упускать этот шанс, если судьба сама так великодушно подарила девушке возможность освободиться от самого страшного призрака прошлого. Она и сама не заметила, как стала размышлять в стиле прежней версии себя.
Версии, которую нужно убить. Вместе с Реном.
========== Глава пятая. Непентес ==========
Париж, 10 июня 1940 г.
Есть такие дни, которые особенно прочно врезаются в память и сохраняются лучше остальных. Воспоминания о них не теряют яркость, а детали отпечатываются на долгие годы. Учитывая, что последние лет десять Рей только и делала, что блуждала по лабиринтам своего прошлого, она возвращалась именно к этому моменту с особенной частотой и почти ритуальной регулярностью.
Десятое июня тысяча девятьсот сорокового года. В то время Рей и Финн уже перебрались под крылышко По — когда парень узнал о том, что друзья ютятся в тесной каморке без окон на задворках рыбной лавки, он, не принимая возражений, взял у знакомых автомобиль и перетащил все немногочисленные пожитки в свою огромную квартиру. Конечно, квартира в действительности принадлежала его родителям, но отец, получивший травму на войне ненавидел ползать по лестнице и перебрался в небольшой домик на юге Франции, а мать, конечно же, последовала за ним и разбила роскошный розовый сад. Они не раз приглашали По с друзьями погостить, но из-за войны этим планам не было суждено сбыться. Рей побывала в том доме спустя много лет, уже после Гюрса, когда родителей По не было в живых, как, впрочем, и многих из их друзей. Она плохо запомнила этот момент, потому что все время там только и делала, что безостановочно ревела на плече у По или пыталась утопиться в шипящих волнах Балеарского моря.
Квартира была просторной и шикарной и с первого взгляда поразила Финна и Рей, привыкших к довольно тесным и аскетичным жилищам. Благодаря расположению и хитрому решению архитектора, окна выходили сразу на три стороны света, и из кухни можно было любоваться центром города и далекой Эйфелевой башней, а из спален виднелись белоснежные купола Сакре Кер и крыши Монмартра. Сам По не особенно придавал этому значение, все-таки он в их компании был единственным парижанином, который провел здесь всю свою жизнь с самого рождения и воспринимал это окружение как должное. Но щенячий восторг друзей крайне тешил его самолюбие.
Помимо великолепного вида из окон, удивительным было и само внутреннее убранство жилища — много картин, старинной мебели, работающий камин, который потом в войну не раз спасал друзей от холодов; шикарная ванна с ножками в виде львиных лап, стоящая у панорамного окна. Ванна была излюбленным местом Кайдел и первое время Рей вообще казалось, что девушка русалка или амфибия, учитывая, сколько времени она проводила в воде. Американка удивительным образом умудрялась делать в ванне практически все свои дела — болтала по телефону, читала, курила, слушала радио и музыку, красилась, иногда просто дремала, откинувшись на изящный белоснежный керамический борт и разметав повсюду свои роскошные светлые волосы. Гостей она тоже любила принимать там, ничуть не смущаясь своей наготы, но заставляя краснеть до кончиков ушей ужасно стеснительную Рей. Некоторые прихожие в дом друзья даже разделяли с девушкой ее водные процедуры. Однажды Рей застала там Кайдел в обществе По, после чего долго пряталась в своей комнате и старалась не смотреть молодым людям в глаза. В тот день она узнала об отношениях своих друзей, а заодно немного о том, чем вместе могут заниматься взрослые люди, о чем она тогда предпочитала просто не думать.
В тот роковой день, десятого июня, все в квартире были заняты своими обычными делами — По стучал клавишами печатной машинки, дымя при этом чрезвычайно вонючей кубинской сигарой и похлебывая золотистый виски; Роуз ковырялась в деталях сломанного радиоприемника, который ей заказали починить; Финн в очередной раз рисовал пейзаж за окном, а Рей обложилась книгами так, что из-за толстых фолиантов ее было практически не видно. Кайдел ворвалась в квартиру подобно маленькому торнадо и криком позвала всех друзей в гостиную с камином.
— Работает? — она выдернула из рук Роуз приемник, но девушка отвоевала свою работу и обиженно замотала головой. Кайдел чертыхнулась, махнула рукой и бросилась в комнату По.
— По! Включи радио! — крикнула она. Наконец-то все обитатели квартиры оставили дела и потихоньку собрались в гостиной. Кайдел вернулась вместе с По, который торжественно вкатил в комнату большой старый радиоприемник. Трясущимися пальцами Кайдел настроила волну.
— Слушайте! — крикнула она. Из приемника доносились сводки новостей, к несчастью, совсем неутешительных. Никто толком не мог разобраться в том, что означала вся эта разрозненная информация и друзья взволнованно переглядывались. До Рей смутно, как из-под воды донеслась только последняя фраза, потом эхом отдававшаяся в голове весь оставшийся день. «Париж объявляется открытым городом».
— Что такое открытый город? — переспросила она, когда Кайдел выключила приемник, плюхнулась прямо на пол рядом с ним и нервно закурила.
— Ничего хорошего! — воскликнула она, — немцы уже близко, а правительство фактически сдало нас им!
— Боже, — обронила Роуз и взяла Финна за руку, — начнется война?
— Война уже идет, дурочка! — продолжала Кайдел, — но эти уроды будут хозяйничать здесь. Черт, черт… — она дерганным движением откинула волосы с лица и отряхнулась от упавшего с сигареты прямо на платье пепла. Девушка была настолько вне себя, что просто не могла спокойно сидеть на месте. Когда она докурила, она стянула с головы красный вязаный берет и яростно скомкала его в пальцах, словно он был в чем-то виноват.