- Да как ты…
- По, - вмешалась Рей, и без того совершенно выпотрошенная эмоционально, чтобы в очередной раз слушать чью-то перепалку, - хватит. Мы все живы и на том спасибо.
Француз вдруг перевел на нее взгляд, который сложно было назвать добрым. Он сразу забыл про Хакса и о чем-то мучительно соображал.
- Рей, - он редко обращался к ней по имени, и это уже было недобрым знаком, - а ты не хочешь объяснить мне, что там произошло? Как загорелась эта машина? И… я готов поклясться, что слышал в своей голове твой голос…
Ну все, это конец, - застучало у Рей в мозгу. Ей придется рассказать обо всем и потерять еще одного друга… и Роуз, наверное, рассказать тоже. И семья, которую она снова обрела откажется от нее, потому что она неправильная, бракованная. Вряд ли старые друзья смогут принять ее с этим проклятым даром. Никто бы не смог.
- Это все сделал я, - вдруг вступился Хакс, бросив короткий взгляд на притихшую Рей, - с чего ты решил, что она?
По растерялся, да и Рей была удивлена до глубины души. Зачем этому рыжему поддонку ей помогать? Или ему просто хотелось похвалиться силой, которой у него никогда не было, но о которой он мечтал, как и остальные фанатики идей о сверхчеловеке? Вряд ли Хакс испытывал к Рей теплые чувства, после того бардака, который они творили с Реном и устроенной ей бойни. Да в принципе вряд ли испытывал к ней теплые чувства, даже без всех .этих отягощающих обстоятельств. В результате, Рей просто предпочла смириться с таким поворотом и считать загадкой до конца своих дней. Сделал и сделал. Она тоже часто поступала импульсивно.
На веранду снова вернулась Роуз. Она заняла место рядом с Хаксом и положила голову ему на плечо. Подруга выглядела невероятно уставшей.
- Здесь так хорошо, - сказала она, задумчиво глядя на спокойное, ночное море, - я даже благодарна этим психам, что решили держать нас именно в этом месте, - она грустно улыбнулась и сказала с явным намеком, - не хочу обратно в Урбино. Да и греческий дается мне хорошо.
Роуз, в отличие от Рей, работая в заведении вместе с сестрой, отлично говорила на нескольких языках и любила расширять свой кругозор подобным образом. Во время оккупации она даже переводила перехваченные немецкие письма и телеграммы.
- Конечно, - фыркнул Хакс, - потому что они больше жестикулируют, чем говорят, - и хотя общество доброй от души китаянки влияло на него положительно, он оставался прежним ворчуном внутри, - Что хорошего торчать в этой дыре? Констанс скоро окончит школу, ей нужно образование. Или будет работать в гостинице?
Роуз надулась и отстранилась от него, с ленивой досадой махнула рукой в сторону супруга.
- Ты невыносим, - фыркнула она и поманила Рей жестом к краю веранды, туда, где заканчивалась виноградная лоза, и было отлично видно звезды. Рей послушно пошла следом, облокотилась на перила и подставила лицо свежему весеннему ветерку. Роуз погладила подругу по плечу и заботливо поправила сползшую с него цветастую шаль.
- Будешь спрашивать про Кайдел? – предположила Рей, понизив голос. Роуз покачала головой.
- По мне все рассказал, - сказала она и тяжело вздохнула, - это очень печально. Но она… всегда гуляла по краю. Могла же уехать в Америку, пока из Парижа еще выпускали иностранцев.
- Не могла, - грустно усмехнулась Рей, - в этом вся она.
Они помолчали немного, любуясь пейзажем и раскинувшимся во все стороны звездным небом. Огни городка внизу в таком освещении навеивали легкий флер далекого уюта. Словно светлячки прятались в густых кронах деревьев.
- И я уже знаю, что вы с По не вместе и это не его ребенок, - продолжила Роуз и Рей не стоило особенного труда догадаться, что именно ради этого она и увела ее подальше от мужчин, увлекшихся очередным спором за столом. Рей ждала вопроса, но его не последовало. К счастью, Роуз по-своему интерпретировала все события, снова потянувшись к подруге, чтобы обнять ее и утешить. – Его отец – тот швейцарец? Которого убил…
Да, пусть думает так, решила Рей, и это показалось ей отличным выходом из ситуации. Все-таки по документам она супруга Рудольфа, и никто не заподозрит ее ни в чем, если она вернется с ребенком обратно в Люцерн. Проблема заключалась в том, что она совершенно не представляла себя матерью в этой умилительной картинке альпийской пасторали. Вообще не представляла себя матерью. Тем более, зная, чья кровь и чьи гены будут в этом ребенке. Она слишком растеряна, слишком еще сама наивна, чтобы подавить дурные наклонности в этом новом человеке и не подарить миру еще одно чудовище.
- Я была уверена, что он погиб, - тем временем продолжала Роуз, и ей не нужно было уточнять о ком идет речь, - в тот день… тела под завалами не было, но и в Гюрсе он больше не появлялся.
Рей стало особенно неуютно от мысли, что пока они с Кайдел где-то срывались, попятам за ними шел Монстр, жаждавший отомстить и вернуть то, что считал своим. Удивительно, как он не отыскал ее раньше, хотя у этого было довольно простое оправдание: после войны они с По не засиживались на одном месте подолгу, по всему свету гоняясь за бывшими нацистскими преступниками. А потом Рей оказалась в Швейцарии, в закрытой лечебнице, попросив докторов соблюдать анонимность и не разглашать ее личность. Потому что не хотела, чтобы По узнал о том, что с ней случилось. О том, что однажды она все-таки сломалась.
- Рей, - привлекла ее внимание Роуз и она была очень серьезна, - я много о чем думала и не могла понять… до сих пор не понимаю. Почему он убил Финна?
- Он был сумасшедшим убийцей, которому не нужен повод, - бросила Рей первое, что пришло ей в голову, и поправила себя, - им и остался.
- Что ты будешь делать? – задала резонный вопрос Роуз, - может… может, тебе остаться с нами? Или уехать куда-нибудь? В Америку?
Рей не знала, что ей ответить, потому что у нее и самой толком не было ответа. Она до сих пор не смогла решить вернется ли еще в Рим или действительно бросится спасаться как можно дальше. Она даже мысленно начала перебирать возможные варианты, находящиеся максимально далеко от Италии. Австралия? Латинская Америка? Исландия? Советский Союз? Да это смешно в конце-концов. Теперь он так просто ее не отпустит и отыщет даже на луне. Если она, конечно, не убьет его все-таки…
- Я еще не придумала, - честно призналась Рей, - но я не хочу больше прятаться.
Она сказала и поняла, что это вторая неоспоримая истина, с которой ей теперь придется жить. Зачем-то Рей повторила все это про себя, словно закрепляя пройденный урок:
Я больше не хочу убивать. Я больше не хочу прятаться.
Рим, начало лета, все тот же 1959.
Рей позволила себе провести с обретенными друзьями последний месяц весны, прежде чем все-таки вернулась в Рим. Прощание давалось ей тяжело – Роуз не хотела отпускать старую подругу и даже Хакс, успевший привыкнуть к ее присутствию, выглядел расстроенным. Рей вдруг обнаружила, что каким-то невероятным образом ей удалось поладить с этим омерзительным немцем куда лучше, чем она рассчитывала. Они постоянно спорили и подкалывали друг друга, но вроде как стали почти друзьями. Рей пообещала быть на связи и приехать, как только разберется со всеми своими делами в Италии, в чем, конечно же, сильно сомневалась. Плана у нее по-прежнему не было, хотя По, перед отлетом в Нью-Йорк, пригласил девушку провести осень за океаном. Француз сказал, что именно в это время года город особенно прекрасен. И, конечно, бывший пилот выдвинул такой яркий аргумент, как контракт в Голливуде, поклявшись всеми известными богами, что возьмет Рей с собой на площадку, если она только согласиться на его предложение. Это звучало волшебно, но слишком нереально.
Стоило Рей сойти с поезда, на нее тут же со всей силой обрушилась липкая и душная жара, царившая в Риме. Она совсем не была похожа на теплый, влажный и соленый от близкого моря воздух на Корфу, поэтому девушка тут же испытала приступ дурноты. Впрочем, погода здесь была не при чем – она была слишком взволнована.
А еще она абсолютно не представляла себе, каким образом ей найти Монстра, рассчитывая, что он опередит ее и первым выйдет на связь. В глубине своей души Рей лелеяла надежду, что Кайло надоест терпеливо дожидаться ее в Риме и он уедет, смирившись с поражением. Ведь прошел уже почти месяц, а он в конце-концов не ее цепной пес, оставленный у входа в магазин на привязи.