- Девчонка! - рявкнул капитан громким шепотом, который после пятисуточной молчанки прозвучал полноценным криком. - Девчонка, девчонка, месье Ферри! И она знает вас!
- Но я не знаю никакой девчонки! Боюсь, что она вам приснилась, сэр.
Бен плохо владел английским языком. Он хотел сказать: "привиделась", а сказал: "приснилась". Это прозвучало нагло. Капитан Солана глядел на своего помощника, медленно краснея от ярости.
Коротышка отвечал ему серьезным, взволнованным взглядом. Прием второй: он делает вид, что принимает командира за сумасшедшего.
- "Приснилась"! - повторил капитан. - Хо-ороший сон! Приснилась, чтобы сказать мне, что знакома с вами?
- Командир, разрешите вызвать врача, - с наглостью отвечал Коротышка.
И Солана заколебался.
Старший офицер чересчур уверен в себе и непозволительно дерзок. Неужели он ничего не знает о девчонке?
- Сэр, вы нездоровы! - гнул свое Коротышка. - Это бывает у подводников. Я знаю, я служу двенадцать лет, сэр... Как это по-английски... галлюцинации? Люди появляются, потом исчезают. Моему другу приснился дьявол в оранжевых купальных трусиках.
- К дьяволу трусики! Девица в носовом отсеке, Ферри! Перестаньте паясничать и следуйте за мной!
Теперь Коротышка владел положением. Он сбил капитана с толку. Оставалось лишь протянуть время, пока девчонка не исчезнет с субмарины: он хорошо помнил, что позавчера русская девочка пробыла на "Ките" семнадцать минут, и ни секундой больше.
- Простите, сэр, двери охраняют снаружи. Без врача я вас не выпущу, заявил старший офицер.
Он ждал вспышки - стрельбы, возможно, - и рассчитывал на свою ловкость и тесноту каюты. И ошибся - капитан усмехнулся, сунул в рот сигарету.
- Следовательно, бунт?
- О, сэр! Я ваш первый помощник, я должен заботиться о вашем здоровье.
- Поэтому вы приставили охрану к моей каюте?
- Точно так, сэр. Я вынужден доложить, что ваши действия... э-э... вызывают удивление. Ваши помощники не осведомлены о цели ваших действий... но простите, сэр. Вам лучше самому вызвать врача.
- Нет, продолжайте, я весь внимание, - с удивительной кротостью пригласил капитан, вертя в руках литую пепельницу.
- Как угодно, сэр! Я заметил, что ваши действия угрожают жизни команды. Только что вы рисковали собой и нами, не желая нарушить звукомаскировку. Такие действия нормальны на войне, мы же - частный корабль, и война пока не объявлена. Вызывает удивление, что никто, кроме боцмана и стюарда, не имеет доступа в носовой отсек. Наконец...
Солана прикинул расстояние для удара - пепельницей в висок, насмерть. Точный расчет: если старший офицер знает о Рыбе, то проболтается именно сейчас...
- Наконец, девчонка, сэр! Теперь я понял - вы нездоровы...
- А Рыба? - перебил его капитан.
- Какая рыба, сэр?
"Не знает", - подумал Солана и отставил пепельницу, погасив заодно окурок.
"Он и в самом деле тронутый", - подумал Ферри.
- Рыбы, месье Ферри, рыбы, изучением которых я занимаюсь. Я не говорил, что звукомаскировка необходима, чтобы не распугивать рыб?
- Кажется, нет, сэр. Вы говорили, что изучаете их психологию. - Бен пожал плечами. - Психологию! Лежать под обвалами из-за рыбьей психологии...
- А за что я гарантирую вам огромную страховую выплату? - возразил капитан. - Именно за риск, господин старший офицер. Я - ученый, а не яхтсмен. И что вы плели о носовом отсеке? Боцман - мой лабораторный служитель, вы это прекрасно знаете. Я не терплю посторонних в своей лаборатории и хотел бы выяснить, кто подсунул туда девчонку... Молчать!
Бен сделал вид, что неохотно повинуется приказу.
- Пойдете со мной в отсек, месье Ферри. Посмотрим, кому из нас требуется врачебная помощь.
"А птичка-то улетела!" - подумал Бен.
Понсека стоял навытяжку в буфетной. Капитан прошел мимо него, как мимо неодушевленного предмета. Бен сделал знак - все в порядке. И Понсека, строя рожи, двинулся за командирами. Они прошли через кают-компанию. Дювивье и третий помощник, штурман Галан, прихлебывали кофе за большим столом. Весельчак Понсека упрямо шел за старшим помощником, но дальше носового тамбура ему проникнуть не удалось. Ферри буркнул:
- Не крутись под ногами!
Понсека пришлось остаться со стюардом, охранявшим дверь в отсек. Стюард немедленно начал принюхиваться к Понсека - от матроса пахло яблочной водкой из офицерского буфета.
Капитан Солана осмотрел печать на двери, вставил в замок длинный ключ, дважды повернул его, потянул на себя и еще раз повернул. Взялся за дверной затвор - он отворился со слабым скрипом.
Придерживая дверь, Солана оглянулся на Бена.
- Гостю - дорога! Входите, месье Ферри...
Дверь открылась. Коротышка перенес ногу через комингс и шагнул в носовой отсек.
27. ОЧНАЯ СТАВКА
Дверь отворялась наружу, в тамбур. Едва скрипнул затвор. Катя очнулась от дремы и метнулась к своему кирпичу - занесла над головой. И увидела вытянутое от изумления лицо Коротышки. Ему не пришлось наклоняться при входе, поэтому Катя узнала его сразу.
Коротышка поднес к губам два пальца и совершенно искренне прохрипел:
- В самом деле, она здесь!
Поворачивая за собой овальную дверь, в отсек входил капитан Солана. Он засмеялся, увидев кирпич, и проговорил рокочущим шепотом:
- Мисс вооружилась как могла. Не вздумайте метать в меня камнями, мисс. Здесь нельзя шуметь.
Нельзя?!
Катя засадила кирпичом в стенку - громко, с гулом. Вот тебе! (Этот удар и услышал гидрофонист "Марианны".)
Ферри схватил ее за локти, опередив капитана. Он тряхнул ее - не слишком крепко, прошептал:
- Мисс! Так нельзя! - и потихоньку добавил: - Терпайте...
- Не буду терпеть! Я что, в тюрьме? Что вы меня трясете?
Бен выпустил ее и незаметно для капитана еще раз сделал знак: молчи, положись на меня. Теми же двумя пальцами он сдвинул берет на затылок и расправил усы. Выкатил глаза, как краб на отмели.
- Кто бы мог подумать, сэр! Ведь отдельные каюты имеем только мы двое. Неслыханно, сэр, неслыханно! А я думал - вы повредились в уме... Кто вас прятал, негодница? - болтал Коротышка, вовсю калеча английские слова. - Посмотрите, сэр, какая она румяная! Невозможно подумать, что три недели она не видела света...
Ферри не стал притворяться, будто забыл про тайны носового отсека. Он болтал, и осматривался, и не находил ничего подозрительного. Отсек нормально оборудован для судовой лаборатории: приборы, столы, аккуратно заделанные отверстия от торпедных аппаратов. Бен заметил и маленький иллюминатор, снабженный задрайкой - ученый-океанограф должен смотреть в море.