- Товарищи! Рыба говорящая!
В эту минуту Яков Иванович и вбежал в лабораторию, волоча за собой Игоря. Они увидели, как оператор Зимин потрясает руками, стоя на кресле, и услышали хрипящий металлом голос Мака:
- Командир я Мак задыхаюсь где вода начну биться командир...
Игорь не понимал по-английски. Он только смотрел на рыбину и считал общее волнение вполне естественным. Вот это улов! Не зря операторы побросали свои места и теоретики подняли головы от расчетов - ну и рыба! Ее серповидный хвост поднимался выше Игоревой головы.
Первым очнулся стремительный академик. Он промчался по залу, как белая молния, - нейлоновый халат разлетался за плечами. Сдернул Зимина с кресла на пол, приказал ему переключить голос Мака на запись, а сам внезапно кинулся осматривать машины. Жестами распорядился поднять на столы несколько переносных приборов. Поймал за плечо пожарного:
- Поливайте рыбу водой из брандспойта!
Помог раскатать шланг. Присел на корточки перед рыбьей мордой, касаясь меча халатом. И смотрел, приоткрыв рот, как рыба шевелит жабрами в такт со словами.
Яков Иванович поднял его за локоть, увел в сторону, усадил рядом с директором. Посадил Игоря на табурет рядом с собой, попросил рассказать все по порядку.
Игоря не перебивали, только академик сердито оглядывался сначала. Игорь рассказал про опасные координаты, про английский дом и про подводную лодку. Повторил по памяти свою телеграмму. Достал из кармана квитанцию, показал. И очень удивился, когда сердитый ученый вдруг обнял его и бросился куда-то, а директор института начал кричать в телефон и требовать... Что требовал директор - трудно сказать. Если бы его послушались, то вся военно-морская авиация была бы отправлена искать Катю Гайдученко. Один из московских начальников отобрал у него трубку и объяснил:
- Вы член-корреспондент, ученый, а я администратор. Это мое дело по телефону разговаривать...
Игорю тем не менее казалось, что про Катю забыли - такое творилось в зале. Сквозь окно влезал хобот подъемного крана. Лаборанты зачаливали канаты за углы ковра. Хобот качнулся и перенес Мака вместе с ковром в плавательный бассейн во двор. Вездесущий начальник Проблемного отдела успел засыпать в бассейн два килограмма поваренной соли, хлористого магния и чего-то еще. Катушки магнитофона всё крутились, и мигал зеленый "магический глаз" - Мак продолжал свои несвязные речи, жаловался, что вода холодная, и требовал похвал от командира. Бассейн огораживали досками: грохотали молотки за окном, перекликались рабочие. Всему персоналу лаборатории принесли ужин из столовой. Словом, все были при деле, кроме Якова Ивановича и Игоря. Они сидели на одном стуле и ждали, когда наконец московский начальник распутает телефонную паутину и доберется до нужных людей.
Больше ничего нельзя было поделать. Ничего!
Они сидели рядом и думали об одном и том же. Есть ли надежда, что Катя на подводной лодке. Они ведь ничего не знали, совершенно ничего, кроме Катиного рассказа. Оба они пытались не думать о самом плохом - что она попала в воду. Посреди океана. Но что делать, что делать? Они сидели и ждали.
Чтобы не мешать москвичу своим отчаянным взглядом, Яков Иванович устроился с Игорем поодаль от телефона. Изредка подбегал академик и спрашивал:
- Ну как, Яшенька?
- Все так же, Михась, - отвечал профессор.
Тогда академик похлопывал Игоря по затылку и уходил.
По третьему разу Квадратик спрятал голову. Тут же ему стало неловко. И он пробормотал, окая:
- Булавочку-то возьмите. Подле двери на стуле.
Больше академик к ним не подходил.
В шесть часов вечера москвич положил телефонную трубку и потянулся всем телом. На стук трубки из зала подбежали теоретики, встали за спиной Якова Ивановича.
- Ну-с, докладываю, товарищи! - Москвич совсем охрип за последние полчаса. - Докладываю. Первое - на указанных координатах работают французские корабли. Присутствует группа наших товарищей. В том числе наш академический представитель непосредственно... Попрошу тишины - голос я сорвал, товарищи. Второе. Только что получен ответ, что вокруг названной зоны вышел на поиск отряд кораблей... Тихо, товарищи!
- Замолчите же вы! - рявкнул Черненко.
Замолчали. Москвичу принесли графин с водой - он стал глотать прямо из горлышка.
- Спасибо, вкусная вода. Повторяю - отряд кораблей французского военно-морского флота. Из кораблей обеспечения подводных работ. Им сообщено насчет подводной лодки, товарищ Гайдученко. Просили благодарить за предупреждение.
Яков Иванович наклонил голову. Игорь понял - от Катиного имени.
- Третье, что мы предприняли... Послана радиограмма всем судам, чтобы внимательно наблюдали за морской поверхностью. Всё. Теперь прошу, у кого какие вопросы, товарищи?.. Минуту внимания! Вот вы, товарищи, считали координаты лепестка. Каковы результаты?
Почему-то все стали оглядываться, искать кого-то глазами. Черненко сказал:
- А ну!..
В задних рядах опять зашумели. И в круг ворвался красный от возбуждения теоретик с обрывком перфоленты в руке.
- Яков Иваныч! Совпадают координаты: минус семьдесят, плюс сорок!
Все так заорали, что Игорь понял - хорошая новость - и посмотрел на профессора. Яков Иванович постарался улыбнуться ему. Кивнул. Да, это хорошо. Да, теперь есть надежда. Будем ждать.
Все теоретики остались ждать. Они занялись работой - расселись по столам, достали бумагу и справочники. Квадратик смотрел на них и удивлялся. В таком волнении люди, такая беда приключилась - работают! Игорю еще предстояло узнать, что для настоящего ученого вся жизнь в работе. От беды и горя самое прибежище - работа.
Яков Иванович тоже не выдержал безделья. Прошел к столу, покидал в руке линейку. Закурил чужую папиросу - свои давно иссякли. И распорядился нудным, рабочим голосом:
- Попробуем новые данные, мужчины. Поищем отметку по высоте от уровня океана.
- По глубине? - переспросил Черненко.
- Не будем предрешать, - ответил профессор. - Итак, начали.
Как будто все позабыли про Игоря. Московский начальник дремал у телефона. Он тоже остался - из Москвы обещали позвонить. Теоретики яростно готовили новые данные для машины. Старший оператор с помощником возился у радиостанции - искал волну, на которой моряки сообщают об авариях и бедствиях. Квадратик постоял, постоял и потихоньку пошел к радистам. Обогнув машину, он увидел сердитого академика. Белоснежный его халат был испачкан черной смазкой. Он опустил голову на пульт и как будто заснул. Игорь обошел его на цыпочках и увидел, что академик не отрываясь смотрит на часы.