Мы почувствовали, что уверенность в победе покидает нас.
— Однако надежда еще не потеряна, — продолжал Итакура. — Когда американский флот подойдет ближе к берегам Японии, мы поразим его «зрячими» торпедами. Вы и подобные вам люди станут глазами этого величайшего морского оружия, никогда еще не применявшегося в истории. Если каждый из вас нанесет удар по врагу, как вы думаете, что произойдет в конце концов? Даже Америка, со всей своей экономикой и богатством, не сможет пережить потерю ста боевых кораблей.
И еще об одном я хочу сказать вам, прежде чем вы начнете свои занятия. Однажды мы допустили ошибку — недооценили волю нашего врага. Мы не думали, что он будет сражаться столь упорно. Что ж, сражается он и в самом деле отважно. Его боевой дух высок. Как и вы, он любит свою страну, потому и сражается за нее столь упорно. Поэтому вы должны любить свою страну еще больше, чтобы вы могли сражаться упорнее и победить вашего врага. И хотя вы исполнены духа Ямато, ваш враг тоже обладает своим национальным духом. Но ваш должен быть сильнее, чем его!
На этом он закончил, и мы направились на наше первое занятие. Эту вторую неделю сентября 1944 года и несколько последующих недель мы жили каждый день по одному и тому же расписанию. В первой половине дня нам читали лекции об устройстве торпеды модели 93, об управлении ею и об ее техническом обслуживании. По прошествии времени мы стали изучать и собственно торпеды «кайтэн» и узнали, какие принципы «Длинного копья» были воплощены в их конструкции. Начались занятия в кокпите торпеды, аналогичные тем, какие были и в Цутиуре, во время которых мы знакомились с рычагами управления и приборами «кайтэна». Во второй половине дня мы работали в качестве членов экипажей на торпедных катерах. Катера эти выводили «кайтэны» на буксире в залив, служили там условными целями и базовыми судами для них, а в конце дня возвращали их на базу. Работа была довольно тяжелой, но мы радовались ей, поскольку она давала нам возможность больше узнать о «кайтэнах», дожидаясь, когда мы получим одну из торпед в свое распоряжение.
Но самым интересным временем бывали вечера, потому что в это время организовывались «разборы полетов» по результатам каждого дня. «Кайтэны» были новым оружием, и лишь немногим удалось понять, как они ведут себя на плаву. Каждой крохой информации, которую им удавалось добыть, надо было поделиться с другими.
Через два дня после начала наших занятий группе, прибывшей с Цутиуры, было позволено присутствовать на таком разборе. Капитан 2-го ранга Итакура назначил его на 19.00.
— Это наш седьмой семинар, — сказал он, — и я уверен, что нашим новым товарищам будет очень полезно услышать то, что можете рассказать им вы, те, кто уже выходил в море на «кайтэнах». Но перед тем как мы начнем, я хочу представить вам присутствующих здесь офицеров и первым из них — моего заместителя.
Второй по званию офицер встал перед нами.
— Я капитан 3-го ранга Мидзогути, — представился он. — Когда я был слушателем последнего курса в Этадзиме, туда на первый курс пришла новая группа. Я чувствовал себя по отношению к ним старшим братом и делал все, чтобы помочь им освоиться. Приветствуя вас, хочу сказать, что и к вам я испытываю подобное чувство. Сделаю все, что смогу, чтобы помочь вам, и надеюсь, что вы внесете свой вклад и сумеете заложить достойные традиции на этой базе.
Затем по очереди представились и другие офицеры, каждый из них произнес что-то, чтобы ободрить нас. Теперь мы чувствовали себя кем-то большим, чем просто младшие по званию — скорее товарищами, которых приняли в свой круг. Здесь отношение к нам было совсем другим, чем когда-либо раньше на флоте.
Когда поднялся последний из офицеров, я едва смог сдержать свои чувства при виде его. Длинноволосый, в запятнанной маслом и неряшливо сидящей на нем форме, с грязью на лице, он выглядел измотанным и усталым. Как он попал сюда, спрашивал я себя. Безусловно, он не может быть морским офицером! Он выглядел совершенным плебеем, не имеющим понятия о мундире и военной выправке. Но, заметив фанатичный блеск его глаз, когда он обвел нас всех взглядом, я сказал себе, что, кем бы ни был этот человек, он телом и душой предан тому, что выбрал своей жизненной стезей.
Когда он заговорил, голос его звучал очень мягко.
— Меня зовут Сэкио Нисина, — начал он и помолчал несколько секунд.
Так перед нами стоял один из изобретателей «кайтэна»! В это едва можно было поверить, так как, скорее всего, он походил на мечтательного поэта, чем на кого-то другого.