Началась паника, что и не удивительно, если вас со всех сторон атакуют черти… то есть твари. Чёрные, как уголь, (даже наша руда и то была светлее), с горящими, как рубины, красными кровожадными глазами. Эти сущности быстро одержали победу, разрывая на части моих сослуживцев одного за другим. Мне с ещё одним раненым товарищем по несчастью удалось подняться на клети вверх, однако черти… то есть твари бросились следом за нами, карабкаясь прямо по отвесному шахтному стволу, и наверняка настигли бы нас на выходе из копра, если б моему товарищу не пришла в голову одна безумная идея. Несомненно, он спятил, потому что, истекая потом и кровью, доковылял до комнаты охраны, наспех вскрыл резаком сейф, достал кейс с добытым золотом и сбросил его в шахту прямо на головы ужасным сущностям. Вероятно, мой спятивший товарищ знал, что делал, потому что подземные твари тут же отступили.
До сих пор у меня нет объяснения тому, что произошло. Я знаю одно: мы счастливо отделались, ублажив сущностей столь щедрой данью в виде отборных самородков, спаслись, пойдя на сделку с так называемыми хранителями медной горы, наверно, посланными самой Хозяйкой нам в наказание, когда ей всё это осточертело, а заодно для того, чтобы вернуть своё золото назад. В любом случае, у нас с товарищем было мало времени на то, чтобы искать причину происшедшего и толково объяснять всё властям, потому что через несколько дней из ниоткуда, как вы знаете, явились «серые огни», и никто уже не интересовался, что случилось на «горизонтах» нашего многострадального рудника.
Дед Егор достал флягу, сделал один жадный глоток и устало оглядел своих слушателей. Все трое не сводили с него изумлённых глаз. Беспалый боязливо покосился в сторону выхода из комнаты, за которым вёл короткий коридор в сторону клети и придвинул поближе здоровой рукой свой заряженный двуствольный обрез.
– Ты бы не привёл нас сюда, если бы это было правдой, – сказал Весельчак без тени юмора на лице.
– А почему? – возразил старый горняк. – Из двух зол выбирают меньшее. Твари успокоились навсегда, получив своё золото. А если и не успокоились, то не полезут сейчас наверх, им и там хорошо в тишине, темноте и прохладе, это я точно знаю. За всё то время, что я прячусь здесь от «серых огней» они ни разу не поднимались на верхний ярус. Относитесь к ним с почтением, и они не тронут и вас.
Горняк громко зевнул, пряча за пазуху флягу.
– Эх, что-то я подустал малость. Покемарить бы сейчас, да негде.
Весельчак с готовностью уступил место на лежанке:
– Ложись, отец, отдохни.
Они обменялись местами, дед Егор устроился на лавочке и через пять минут раскатисто захрапел.
Трое беглецов переглянулись, и Весельчак спросил:
– Ну, и что вы по этому поводу думаете?
– По поводу чертей? – ответил Сухой.
– Нет, по поводу золота.
– Я что-то слышал о подземных тварях, – вставил Беспалый, хватаясь за приклад обреза и прислушиваясь к какому-то шороху за дверью. – Говорят, они реально существуют и действительно объявились незадолго до «серых огней», а в существовании последних навряд ли сейчас кто-то усомнится.
– Да уж, сказки и кошмарные сны уже давно стали явью, – проговорил Сухой, задумчиво почёсывая небритую щеку. – Что там за шум?
Его рука потянулась к большому топору, стоявшему у стены.
– Крысы… или мыши, – предположил Весельчак, вынимая из наплечной кобуры пистолет. – Это там, где клеть. Пойду, гляну, в чём там дело.
Тихо, чтобы не разбудить горняка, он направился к выходу, включив электро-фонарь, и его спутники так же бесшумно двинулись вслед за ним.
Они остановились перед раскрытой кабиной подъёмника, внутри которой никого не оказалось. Шахта выглядела беспросветным чёрным провалом, спускавшимся на многие десятки метров вниз. Никто из них никогда прежде не бывал на рудниках и тем более, на золотых. Всё вокруг выглядело пугающе и обветшало; машины, вентиляция и сам подъёмник явно не работали как минимум несколько недель, если не месяцев.