Шистад внимательно слушает, смотря на мои движущиеся губы. Он покусывает внутреннюю сторону своей щеки, желая что-то произнести, что вертится на него языке, но молчит до тех пор, пока я не замолкаю.
- Рыжая, - улыбается он, запуская пальцы мне в волосы, - у меня ровно такая же ситуация, - смеётся Крис, поцеловав меня в лоб.
За спиной слышатся шаги. Крис разворачивается, продолжая держать меня за талию. Перед нами возникают девушка из Pepsi Max, а одна из них, Сара, прожигает во мне дыру, пока остальные молча топчутся на месте.
Русая ослепительно улыбается Шистаду и уже хочет подойти к нему, как брюнет выставляет руку вперёд, дабы та осталась на своём месте.
- Я хотела спросить, сможешь ли ты прийти к нам на вечеринку? - поинтересовалась она, наклонив голову вбок и состроив самое невинное выражение лица, которое было в её арсенале. - Будет много алкоголя, музыка и… девушки.
Кристофер фыркает на последнее слово, переведя взгляд на меня.
- Милая, я могу пойти к ним? - подмигнув мне, спросил Крис. Я заметила, как он мотнул головой, что давало мне сигнал.
- Знаешь, - запустив руки под распахнутую куртку, начала я, - не думаю, что это хорошая идея, Крис.
Сара меркнет. Она злобно сжимает челюсть, переведя взгляд с брюнета на меня. Казалось, что уже через секунду она набросится на меня с кулаками. Только вот русая прекрасно знала, что я занималась айкидо на протяжении семи лет в средней школе, поэтому стояла на месте.
- Увы, - пожал плечами парень, - я лучше побуду с любимой девушкой, чем в компании сомнительных девиц с внушительной репутацией.
Сара открывает рот от возмущения. Девушка мечется между двумя действиями: отвесить Крису пощечину или промолчать и уйти. Её лицо не выражало ничего, кроме злобы.
- Я услышала тебя, Шистад, - вздернув подбородок, произнесла она, а затем развернулась и ушла, уводя за собой свою свиту.
Крис передразнил последнее её действие, которое вызвало в меня смех.
- Вся школа узнает о том, что мы вместе, - прошептал Шистад, когда мы в очередной раз оторвались друг от друга во время поцелуя.
- А мы разве вместе? - выгнула бровь я, прижимаясь к нему ближе, чтобы согреться.
- Конечно, вместе, - улыбнулся он, - и обдумыванию не подлежит, Эва.
От того, как он произносит моё имя, бегут мурашки. Я ненадолго задумываюсь, взвешивая все “за” и “против”, но затем откидываю всю аналитику от себя и прижимаюсь губами к его губам.
- Кстати, - отпрянув от меня, начал Шистад, - ты ещё не получила за сигареты, - напомнил он мне о недавнем инциденте и о начале нашего разговора, - так что будь готова.
Звучно простонав от досады, я закусила губу, сгорая от нетерпения.
Комментарий к 42. Вместе.
Простите, что я пропадаю как вай-фай на уроках. В самый нужный момент крч.
вынашиваю в голове новую работу по Эвису. но увидите вы её не скоро, я думаю…
========== 43. Норвежская Школа Танца и Музыки. ==========
Солнце только начало подниматься над горизонтом, а в Норвежской Школе Танца и Музыки полным ходом шли занятия. Город начал просыпаться, освещая своими огнями темноту. Зимой ночь тянулась дольше, поэтому по-настоящему светло становилось лишь в десять утра. Холод готов был пробрать любого до самых гостей. Ученики с дрожью вспоминают, как спешили на первое занятие, почти утопая в огромных сугробах.
— А теперь адажио*! — громко произнесла мадам Хелеруд.
Эва шумно втянула воздух, пытаясь перевести дыхание. Она всё ещё привыкала к тому, что происходило с ней каждый день в стенах школы. Нура что-то пробормотала себе под нос, после чего вышла на середину зала, что после сделала и сама Мун. Движения были плавными, ненавязчивыми, но в то же время отражали её внутреннее состояние. Девушка была слишком сломлена внутри, чего старалась не показывать остальным. Разве что только в танце. Все происходящее в её жизни можно отследить только в те моменты, когда наступало время импровизации. Единственным спасением были лишь она и парень, от которого не было слышно ничего с самого утра. А всё потому, что он ушёл куда-то слишком рано, до того, как Эва проснулась.
— Эва! — громкий и грубый голос преподавателя разрезает тишину. — Что с твоими ногами?! Немедленно натяни носок и выпрямись! — жгучая боль пронзила бедро, где наверное будет красный след от линейки. — Смотреть противно.
Рыжая стиснула зубы, после чего принялась за прыжки. Совсем скоро все силы были на исходе, но девушка упорно продолжала делать вращения, в то время как остальные от усталости остановились. Завершив импровизацию, Эва остановилась. Все взгляды были обращены на неё. Мун оглянулась, наткнувшись на пристальные глаза мадам Хелеруд. Она лишь покачала головой, поправив очки-половинки на носу. От досады девушка была готова завыть. Она старалась изо всех сил, но каждый раз находились недочеты.
— На сегодня вы свободны, — произнесла женщина, отвернувшись к пианистке, что всё это время смиренно ждала поручений.
Вздохнув, Эва в несколько шагов преодолела расстояние к её сумке. Натянув на себя шерстяной свитер и мягкие штаны, она стянула пуанты. Ноги неимоверно болели. Ступни покрылись синяками, а из-за крови на обуви остались маленькие капли. Девушка сморщилась от боли, после чего почувствовала мягкое касание чьей-то ладони на своей спине. Эва тут же вспомнила, как это обычно делает брюнет, когда она жалуется на боль. Как он нежно берет её на руки, а затем делает расслабляющий массаж, который чаще всего переходил в далеко не спокойный отдых.
— Ты была бесподобна, — шепнула Сатре, приобняв новоприобретенную подругу.
Девушки познакомились в начале обучения. Они узнали о том, что им выделили общую квартиру. Не потребовалось много времени для того, чтобы они нашли общий язык.
Эва улыбнулась, положив голову ей на плечо. Блондинка начала собирать и свои вещи. Почти все танцоры уже покинули класс, но остались и те, что обычно отрабатывали несколько комбинаций отдельно, дабы отличиться на следующем занятии. Мадам Хелеруд настороженно смотрела на то, как они прыгали с места на место, выполняя повороты в воздухе. Эве даже показалось, что она пару раз вздрогнула, когда кто-то слишком болезненно приземлился.
— Мун, — её фамилия вылетела из уст преподавателя, из-за чего рыжая дернулась, — подойди, — голос стал непривычно мягким для слуха девушки.
Она отложила сумку на скамью, после чего двинулась к женщине. Та что-то шепнула пианистке, после чего та поспешно скрылась за дверью со стеклянными вставками. Эва почти тряслась от страха. Она была одной из тех, кто боялся, но в то же время уважал преподавателя. Женщина отличалась от других жёсткостью и требовательностью, но в то же время оставалась доброй.
— Я вижу, что тебе легко даётся импровизация, — проговорила мадам Хелеруд, после чего Мун согласно кивнула, — мне показалось, или то, что ты танцевала, связано с твоим душевным состоянием?
— Сказать по правде, я разбита, мадам Хелеруд, — девушка обняла себя за плечи, крепко сжав ладони на предплечье, — но это не повлияет на балет, уверяю вас.
Женщина усмехнулась, покачав головой. Пряди темных волос выбелись из тугого пучка на её затылке, придавая ей свежесть и даже молодость. Ей всего сорок, а она уже выглядит как пожилая дама, которой давно пора на покой.
— Это уже влияет на тебя, — она опустила ладонь на предплечье Эвы, ощутимо сжав его, — но могу сказать лишь то, что ты танцуешь намного лучше, когда отдаёшь этому всю себя. Я хочу лишь предупредить тебя: не переусердствуй или это плохо закончится, девочка моя.
Эва смутилась. Ей ещё не приходилось слышать от этой женщины слова поддержки. Это было разве что только один раз, когда Мун думала, что провалила вступительные экзамены.
— А теперь ступай, — подтолкнув её, продолжила Хелеруд, — тебя заждались.
Мун обернулась. В дверях стоял невысокий брюнет, держа в руках чехол для гитары. Он широко улыбался, рассматривая её внешний вид: его, по правде сказать, всегда забавлял наряд Эвы после репетиций. Она казалась ему такой милой, домашней, слишком уютной.