- Ты не передумала? – входя на кухню, и вытирая руки, поинтересовался он.
- С чего бы? – пристраивая на газовой плите кастрюльку с борщом, поинтересовалась она.
- Ну-у-у…
- Вячик, я тебе уже говорила, что на все ваши предрассудки мне плевать. Сдохнуть я могу в любой момент. Вон, даже по стабу без оружия не ходим.
- Тут не сдохнуть. И суеверия тут ни при чем. Это совсем другое. Тут и у крепкого мужика мозги могут свернуться набекрень.
- В плане психологической устойчивости женщины ничуть не уступают мужчинам. Это статистика. Так что, этот довод мимо кассы.
- Лена…
- Значит я пойду одна, - перебила она его.
- Вот нафига попу баян.
- Если честно, то не знаю. Но пойду.
- У тебя до гостей осталось четыре дня.
- Отсчитываешь? – хмыкнула она
- Календарик на глаза попался, - буркнул он.
- Ничего. Тут и в один день управиться можно.
- Это Улей. А до места даже по прямой больше сотни километров. Сомнительно, что удастся за день добраться.
- И что? Мало рейдеры получают ран? При использовании соответствующих гигиенических средств мне даже в разы проще. Что вы там делаете? Заматываете раны полиэтиленом?
- Ну давай. Ты еще предложи использовать прокладки.
- А что такое? Значит, если спецназовцам в качестве стелек, это нормально. А если наложить на рану, чтобы не приманивать мутантов, так сразу западло?
- Ох Лена. Упертая же ты. Ладно, ввяжемся, а там война план покажет.
- Вот и хорошо. Тебе мясо разогревать, или ты будешь холодное?
- Холодное. Так вкуснее. Кстати, ты обещала гуся с яблоками и черносливом.
- Сделаю на ужин. А там и позавтракаем им.
- Заметано, - жизнерадостно произнес Вячик.
Любил он вкусно поесть, чего уж там. Не сказать, что Лена получала от готовки удовольствие, но все же считала, что женщина должна справляться с этим в должной мере. А потому готовила она хорошо. И в голове держала множество рецептов. Иное дело, что баловать ими ей было некого.
Но только до того, как она влетела в это дерьмо, под названием Улей. Теперь же с удивлением заметила, что ей не только приятно стоять у плиты, но и наблюдать за тем, как Вячик набрасывается на ее блюда.
Была у него одна интересная особенность, которую парень никак не мог контролировать. Если было вкусно, то он начинал мурчать. В смысле, пока помнил и следил за собой, то ничего не происходило. Но долго удерживать контроль у него не получалось и все возвращалось на круги своя.
- Ну что, гурман, послеобеденная прогулка? – наблюдая за ним подперев подбородок ладошкой, поинтересовалась она.
- Что-то не особо хочется. И вообще. После вкусного обеда, по закону Архимеда, полагается поспать. Я точно помню, у нас в садике был тихий час. А еще, батя рассказывал, что в его детстве, в пионерлагере тихий час четко прописан в распорядке дня. Ночи им было мало, они мазали девочек зубной пастой и днем.
- Уверен, что хочешь завалиться спать?
- Лен, у нас же завтра подъем ни свет, ни заря. И когда удастся поспать вволю в следующий раз, неизвестно.
- Ладно. Тогда я сама.
- Вот только не начинай, ага.
- Вячик, во-первых, кто-то хочет гуся. А у нас для этого, кроме тушки самой птицы ни черта нет. Во-вторых, спать днем, это жлобство.
- А трахаться?
- Проехали. Если бы ты с этого начал, то у тебя еще был бы шанс. Теперь же - поздно пить боржоми, если почки отказали.
- Ну, гулять, так гулять.
- Только без великов. Ножками, Вячик. Ножками.
- А можно ножками ты, а я ногами?
- Не вопрос. Можешь даже где-нибудь надыбать кирзовые говнодавы.
- Фи. Как грубо, девочка.
- Прости. Я больше не буду, - потупив глазки, с наигранным смущением заверила она.
Сразу после обеда выйти не получилось. Так что, Вячик все же успел вздремнуть. Лена же привела себя в порядок. Сделала прическу. Накрасилась. Выгладила его светлые брюки и рубашку. Рама оказался прав, наличие в стабе женщин, вдруг вспомнивших кто они, побудило мужчин так же выглядеть соответствующим образом. Не всех, конечно же. Причем, не только мужчин. Но исключения ведь только подтверждают правило.
Проснувшемуся Вячику пришлось умываться под холодной водой, чтобы прийти в себя. Но зато обрядившись в гражданское, он сразу же стал похож на нормального человека, в нормальном мире. Только вот, где оно все осталось. Ну да, чего уж о грустном.