Дверь открылась пошире, еще шире… шире. Мама вошла в комнату. Я осмелела настолько, чтобы поднять голову и медленно помахать хвостом, то есть дать ей знать, что не собираюсь делать ничего дурного. Мама сделала еще один шаг в мою сторону. Теперь ее отделяли от двери несколько футов, однако дверь она не закрыла.
— Ты не подойдешь ко мне? — шепотом спросила она.
Я не двинулась с места. Тогда мама облизала губы и огляделась. Никогда я не видела ее такой бледной.
— Кто бы додумался до такого? — очень тихо произнесла она, словно не хотела, чтобы кто-нибудь узнал о ее присутствии в этой комнате. — Вещи моей Сандры!
Я медленно поднялась на лапы, но мама почти неслышно вскрикнула, и я подалась назад. Потом села и стала «просить».
— Дурацкие трюки, — скривилась мама. Она держалась за грудь, словно боялась, что от страха у нее остановится сердце. Потом оглянулась на дверь. Я поняла, что она пришла ко мне втайне от папы и Адама. — Кто научил тебя этому? Ты и вправду умеешь говорить?
Я подумала, что могла бы попытаться что-нибудь произнести, но, похоже, моих родных больше всего пугал мой голос. Тогда я встала на задние лапы, как человек, но это ей тоже не понравилось.
— Хватит, — резко проговорила она. — Встань, как должна стоять собака.
Я послушно опустилась на четыре лапы. Мама вновь прижала ладонь ко рту и закусила один палец, чтобы погрызть ноготь, как она всегда делала, когда волновалась. Поэтому у нее всегда были обкусанные ногти.
— Неужели ты все понимаешь?
Я кивнула, показывая, что все понимаю, после чего мама закрыла глаза и затрясла головой. Однако она, кажется, поверила мне, потому что придвинулась ближе. Постепенно мама оказалась совсем рядом. Я заскулила, и она засмеялась.
— А ты не злая, — сказала она и сделала то, чего я совершенно не ожидала. Она подошла к двери, закрыла ее и немного постояла, жуя кончик пальца. — Мы поговорим с тобой, как женщина с женщиной, — произнесла она со слабой улыбкой. — Гарет пошел с Адамом в его комнату, так что у нас есть несколько минут до приезда полицейских. Почему бы нам не поговорить?
Она пристально вгляделась в меня и вдруг приказала:
— Сидеть. Я села.
— Встать. Я встала.
— Иди на диван. Я подчинилась.
— Повернись. Ляг.
Я исполнила все ее команды, после чего начался настоящий экзамен.
— Сосчитай до трех, постучи лапой по полу.
Это доставило мне удовольствие. Теперь я знала, моя мама почти верит в то, что я не простая собака.
— Сколько будет трижды четыре? Я постучала двенадцать раз.
— От семи отнять шесть?
Я стукнула один раз.
— Господи, господи, — произнесла она и дважды обошла гостиную.
Я же сидела, не шевелясь, и смотрела на нее. Теперь все в ее руках, теперь все зависит только от нее. Мое будущее. Моя жизнь.
— Сколько будет восемью семь?
Я не сводила с нее глаз. Что это значит? К чему такие трудные вопросы? Напрягая мозги, я постукивала лапой, стараясь оттянуть время, но мама вдруг засмеялась.
— Если бы ты ответила, я бы точно знала, что ты не моя Сандра. С семью ей никак не удавалось справиться.
И тут она опять помрачнела, видимо, принимая как реальность чудовищную догадку, и принялась ходить по комнате, жуя кончик пальца.
— Невозможно, не может быть, пусть даже ты умнее всех собак на свете. Просто невозможно! Но ведь… Почему ты надела именно ту майку, которую она носила с этой юбкой? Кто мог об этом знать? И как вышло… — У нее упал голос. — Как вышло, что ты надела ее задом наперед? Моя Сандра всегда носила ее только так. Ей нравилось показывать в низком вырезе ложбинку между грудей. У нее на все были свои причины. А мне всегда хотелось, чтобы она поступала правильно, вот только переубедить ее было невозможно. Откуда тебе известны такие подробности? Откуда ты узнала об этом?
У меня сердце обливалось кровью. Я скулила, стучала лапой, кивала. Мне хотелось обнять маму и обо всем ей рассказать! Я раздвинула зубы.
— Мама, — сказала я.
Но она закрыла уши руками.
— Не говори. Вот только ответь мне. Послушай. Послушай. Обо мне и Сандре. Послушай. Помнишь, когда тебе купили первый лифчик? Мы все вместе поехали за покупками — я, ты, Джулия и Адам. Помнишь? Ты жутко разозлилась, потому что думала, что мы поедем вдвоем, только ты и я. Мама с дочкой. Весь день ты дулась. Я считала, что ты капризничаешь, а когда поняла, в чем дело, очень расстроилась. Ну, и на следующей неделе мы поехали за покупками вдвоем. Только ты и я. Помнишь?
Конечно же, я помнила. Тогда эта история с лифчиком очень меня разозлила, хотя я понимала, что мама не желала мне ничего дурного.