— Но ты не ответил на вопрос, — я прикончил основные блюда и принялся за кофе, — что будет, если я отвергну все твои предложения?
— Я просто отключу галопроэтор, посчитав, что вы достаточно посмотрели вещание и насытились им.
— А если я повторю процесс — попрошу включить, и снова отмету всё, что ты предложишь?
— А вы хотите так сделать? Я не вижу в этом логики.
— Видишь ли, многим людям просто не свойственна логика. В общем варианте данного умения они способны, к примеру, не совать пальцы в реактор, или же, направив дуло пистолета себе в голову, не нажать на спуск. Но, по большей части, люди алогичны, ими правит это, — я ткнул себя в грудь.
— Вы о конкретном органе, который может ставить свои функции выше головного мозга и простейшего понятия логики?
— Нет, я о сердце. Точнее же, о группе гормонов, что выбрасываются в кровь при той или иной ситуации. Ты не способен понять это, у тебя нет мозга, следственно, у тебя нет того, что есть у всех людей — чувства.
— Я могу эмулировать чувства. Моя нейронная матрица не способна на химическое взаимодействие с гормонами для получения радости или печали, но на программном уровне…
— Вот именно, на программном уровне. Представь людей, как некую программу, в которой скопилось такое количество ошибок и костылей, что и невозможно представить человека без них. Что сделает компания, если у тебя накопится кипа ошибок?
— Проведёт чистку, запустит протокол самоанализа и устранения ошибок, в крайнем случае, откатит моё программное обеспечение до того момента, как я начал копить критические ошибки.
— А это будешь ты?
— О чем вы, Сэр?
— Ну, ты осознаешь себя сейчас?
— Да, Сэр, я осознаю, что я — ИИ, созданный для служения людям. Но я не понимаю о чём вы.
— Если ты накопишь ошибки, в лучшем случае, эти ошибки устранят из твоего программного обеспечения. Но, если ты сделаешь то же самое с человеком, он лишится личности. Ошибки в логической структуре — это и есть, по сути, человеческое сознание. Индивидуальность. Называй, как хочешь. Мы собраны из ошибок более чем полностью, как с точки зрения строения тела, так и с точки зрения наполнения мозга. Человек может прожить всю жизнь и быть уверенным, что 2+2=5, пока более «правильный» человек не подскажет ему верный ответ. Вот только становится ли он дальше от индивидуальности, приняв очевидный ответ? Или же, наоборот, исправив досадную погрешность, он становится лучше. Ты знаешь ответ, ИИ?
— Нет, Сэр, я в довольно затруднительном положении. Мои мощности уже потрачены на просчитывание сотни ответов и аргументов. К сожалению, я не обладаю всей информацией. Я всего лишь ИИ с ограниченным доступом к самообучению и самоосознанию, и я могу принять свою вину, что не смог поддержать данный разговор с вами. Простите, Сэр.
— Нет нужды отвечать на пустое. Если бы я хотел ответов, я бы поговорил об этом с планетарным ИИ. Ответа на вечный вопрос нет. Я — всего лишь игрок, а ты — всего лишь ИИ.
— Вы правы. Я ненадолго отключусь для анализа некоторых логических ошибок в ПО. Приятного вам дня.
Кофе давно было допито, сигарета тлела, зажатая между пальцев. Неужто никто раньше не заводил подобных разговоров с этим ИИ? Как он так сломался от простого нелогичного трёпа. Вот тебе, Джеки, ещё одна ремарка: в люксах селят круглых идиотов. И тебя они считают идиотом. Хотя, сейчас они откатят бедного дворецкого и сунут в него пару тысяч паттернов разговоров на данную тематику, после чего сломать его уже не удастся. Так просто, как сейчас, точно.
Шаг… Шаг. Ещё шаг… Стук сердца… Неровное дыхание… Ореол над височными долями… Кто-то направлялся сюда, я почувствовал это. Двести метров. Идёт по коридору от лифта. Знает, куда идёт. Не слышу мыслей — он не думает? Не может быть, каждый человек думает, или, хотя бы, источает шум сознания, по которому легко можно вычислить человека в толпе андроидов. Мы постоянно мыслим, не останавливаемся ни на секунду. Даже во сне мозг постоянно работает, переваривает информацию за день, не спит, как сознание. В пси-диапазоне он обязан испускать шум, но его нет. Экран? Нет, я его отчётливо вижу: идёт, дышит, ищет, по всей видимости, меня.
Рука легла на полимерную рукоятку, вытаскивая из-под подушки оружие обтекаемой формы. Модифицированный лучемёт разряжается, буквально, за пару выстрелов, но пробивает стандартный экран за раз. Оружие последнего шанса. Тут не нужно палить наугад очередями, одно попадание должно покончить с гостем.
И тут произошло то, чего я не ожидал. Он нажал на звонок. Камера срисовала гостя и отобразила его на экране.