— Настя знала, что умрет. И знала, что Мирошников останется жив. Но знать об этом Настя могла только в одном случае — если сама была организатором и исполнителем преступления. Да ведь больше и некому, — печально вздохнула Аня. — Только она знала о заброшенной часовне и была хорошо знакома с ее планировкой. И это она предложила заглянуть в старую церквушку, воспользовавшись жалобами Макса Полищука на подозрительный стук в моторе. Только она могла без особых проблем приложить пальцы Мирошникова, когда тот спал, к ампуле с ядом и затем преспокойно подбросить ее к нему в сейф. И наконец, существует еще одно доказательство, подтверждающее мои слова. И оно сейчас вам будет предъявлено.
Аня подошла к столику и взяла в руки свадебный букет Насти Полуниной. Букет, а вовсе не фотография, был причиной ее желания собрать сегодня всех в оранжерее. Красивые цветы. И все еще свежие и нарядные. Аккуратные белые бутончики собраны в пышный букет и обрамлены жестким крахмальным кружевом. Стебли, плотно прижатые друг к другу, упрятаны в пластиковую трубку, наполненную питательным раствором.
Аня освободила стебли и постучала полой трубкой о стеклянную столешницу. Дзиньк! — что-то легонько звякнуло и покатилось по гладкой, идеально ровной поверхности стола. Ампула. Пустая, с аккуратно отломанным кончиком.
Тихий июльский вечер незаметно опустился на город. Звуки городской суеты не долетали до оранжереи. Люди, неподвижно сидящие вокруг бассейна, словно утонули в тишине собственных мыслей. Свет скупо проникал сквозь стеклянную крышу, и лица их постепенно расплылись и потеряли четкость. Сколько времени прошло с того момента, как журналистка Аня Старцева открыла им страшную правду? Минута? Вечность? Время как будто остановилось для них. И, позабыв обо всем, они слушали историю девушки, которая все это время была рядом с ними и кого никто из них так и не узнал по-настоящему. Историю Последней Джульетты.
— Настя Полунина была еще школьницей, когда умерла ее мать. Умерла от пьянства и оттого, что не смогла пережить измену любимого человека — отца Насти. Девочке нелегко пришлось и при жизни матери, но еще тяжелее остаться одной на белом свете, когда тебе только пятнадцать. Жизнь повернулась к ней своей самой страшной стороной. Чтобы элементарно прокормиться и выплатить долги матери, ей приходилось работать круглые сутки. В то время как ее сверстники развлекались, влюблялись, наслаждались беззаботной юностью, Настя по ночам мыла и скребла тарелки в ресторанной кухне, в жару и в лютый холод стояла у лотка с овощами, обдирая колени, драила грязные подъезды… Она не помнила, сколько ей лет, не смотрелась в зеркало, не знала, как выглядит, вообще ничего не замечала, кроме тяжелой, изматывающей работы. Ей казалось, что так было всегда. И что гораздо страшнее — так будет всегда. Настя не строила планов на будущее, не читала гороскопов, не гадала на суженого, не верила, что ее жизнь может измениться. А было ей всего лишь семнадцать лет.
Однажды вечером она вышла из бара, где работала посудомойкой, и привычно направилась к остановке, думая о том, как было бы замечательно, если бы автобус пришел пустой и ей удалось бы занять место и поспать лишних полчаса. Неожиданно дорогу ей преградил высокий парень в кожаной куртке с мотоциклетным шлемом в руке. Он сказал, что зовут его Кириллом, что он часто бывает в баре, давно наблюдает за ней, и предложил подвезти домой. Настя взглянула на него. Его лицо действительно показалось ей знакомым, хотя обычно у нее не было привычки и времени разглядывать посетителей. Она так устала и так хотела спать, что, не раздумывая, приняла предложение Кирилла, даже не спросив, зачем, собственно говоря, ему понадобилось подвозить какую-то несчастную посудомойку. На своем серебристо-синем гоночном мотоцикле Кирилл в мгновение ока домчал Настю домой и так же быстро исчез. Только на лестнице Настя вспомнила, что даже не успела сказать ему «спасибо». Впрочем, шанс исправить досадный промах представился очень быстро. Уже на следующий вечер, выходя из бара, она снова увидела Кирилла, который ждал ее, небрежно облокотясь о мотоцикл.
Настя ничего не ждала от жизни и ничего не просила у судьбы. Возможно, поэтому она получила все и сразу. Кирилл стал для нее всем — другом, любовником, учителем, волшебником, который в одну секунду круто изменил ее жизнь. Он заставил девушку бросить работу, хорошо питаться, много спать. Водил ее по лучшим магазинам, покупал лучшую одежду… и однажды утром, увидев себя в зеркале, Настя поняла, что она красива. Фантастически красива. И такой сделал ее Кирилл, сумевший разглядеть в убогой посудомойке с замученным лицом и красными, распаренными руками незаурядную девушку с внешностью кинозвезды.